Анна Народицкая. Закавыка

Сандалики проснулись очень рано. Суббота выдалась солнечная и теплая. После трех дождливых дней сандалики совсем было заскучали на обувной полке. А как тут не заскучать? Пока резиновые сапожки вовсю веселились, бегая по лужам, грустные сандалики тихо вздыхали в темноте. Сапожкам дождик нипочем, они для непогоды и созданы. Но от воды маленькие сандалики с ажурными дырочками в виде цветочка на носке быстро превратятся в тонущий кораблик. Да и ножки у девочки промокнут, заболеет еще не дай бог. Нет, сандалики все понимали и не обижались, разумеется, но как-то печально в июле, в разгар лета, пылиться на полке. Ну да ладно! Сегодня день чудесный, и маленькие братья проснулись в хорошем настроении и радостном предчувствии приключений.

Надо заметить, что характер у туфелек был непростой, левый сандалик частенько хандрил и, похоже, страдал рефлексией. Любые события вызывали у бедного башмачка кучу эмоций и вынуждали к пессимистичному самокопанию. Правый же, наоборот, был весьма энергичен и быстро принимал решения. Правда, решения эти были частенько необдуманные и даже немного отдавали максимализмом. Столь сложный нрав у обуви был вызван тем, что они постоянно во что-то влипали. Причем в прямом и переносном смысле слова. То сандалики попадали в краску, разлитую во дворе, то наступали на жвачку, порой им доводилось застревать в решетке уличных дождевых сливов. Но не только эти события тревожили наши сандалики. Еще они были убеждены в своей невезучести и горевали от неуемного чувства вины и собственной неуклюжести. Стоило девочке надеть их, как тут же происходили всякие неприятности. То об табуретку споткнется и опрокинет торшер, то поскользнется у стола и разобьет чашку. А то и вовсе беда: запнется бедненькая на ровном месте и коленки в кровь расквасит! Ох и попадало же ей! Мама отругает и в угол поставит, а сандалики упрутся в стенку и хнычут.

– Ну вот, опять все плохо! – причитает левый сандалик – Какие же мы неуклюжие, и для чего мы только существуем? От нас одни неприятности…

– Не ной! – возмущается правый. – Такая уж у нас судьба. Мы мученики, должны пострадать за правое дело!

– Это у тебя оно правое, – спорит левый братец, – а у меня все вечно с левой ноги, все невпопад!

Так они частенько пикировались, пытаясь переспорить друг друга, и одновременно соглашаясь с доводом каждого. Но в это солнечное утро оба кожаных братца находились в отличном расположении духа.

– Ура! – воскликнул правый. – Гулять идем! Побегаем, попрыгаем и на солнышке погреемся! Давай, собирайся, отряхнись и проверь застежку, – понукал сандалик левого приятеля.

– Я рад, – грустно улыбаясь, промямлил левый, – правда-правда, я действительно рад. Главное, чтобы обошлось без происшествий, ведь сегодня и в самом деле чудная погода. Я готов!

Девочка тем временем умело застегнула ремешки на сандаликах и, не забыв прихватить плюшевого медведя, уверенно схватила маму за руку.

– Гулять! Мама, пойдем! – запрокинув голову, девочка встряхнула косичками и засмеялась.

Прогулка и вправду удалась. Как же хорошо на улице после трех дней затворничества! Сандалики старались взять от прогулки все, что могли. Они наслаждались игрой в песочнице, зарываясь в теплый песок по самые ремешки, носились по двору с мячиком и высоко подскакивали, пытаясь прыгнуть выше щенка джек-рассел-терьера. Спустя некоторое время, мама позвала девочку посидеть на скамейке, чтобы выпить немного яблочного сока. Сандалики припустились бегом! Через мгновение они были уже около скамейки и вдруг… хрусть! Что это? Обе туфельки замерли в ужасном предчувствии. Левая ножка приподняла сандалик в воздух, узнать, что же там хрустнуло. Правый сандалик так оторопел, что у него расстегнулась пряжка на ремешке. О ужас! На траве, упавшие со скамейки и раздавленные обувью, лежали мамины солнечные очки, сломанные, совершенно испорченные. Одно стекло треснуло, дужка разломилась пополам. Печальное и жуткое зрелище. Левый сандалик, не дождавшись, когда его опустят на землю, принялся рыдать!

– О горе мне! Какой же я неуклюжий! Кому нужна такая обувь?! Мне место на помойке! О горе!

– Не ори! – осадил его правый. – Хотя да, это горе, и что теперь будет? Нам попадет? Давай сбежим! Да, точно, надо сбежать!

– Куда-а-а? – еще больше зарыдал левый. – Куда мы сбежим-то? И зачем? Я так люблю девочку, а нас вот любить не за что! Мы неудачники и вообще никчемная обувь. О горе!

Правый брат не мог возразить, тоже чувствуя вину, хоть и не он наступил на очки. Но ведь они родные, а значит, все должны делить пополам, и горе и радость. Печальные сандалики нехотя поплелись к дому. Мама девочки выговаривала ей по дороге за сломанные очки, девочка тихонько виновато ныла, левый сандалик ритмично всхлипывал, а правый задумчиво молчал, наморщив кожу на носочке.

Дома, разувшись, девочка задвинула сандалики глубоко под обувную полку и ушла просить у мамы прощения.

Сандалики не спали всю ночь. В такую переделку они еще не попадали.

– Что теперь будет? – скорбно съежившись, шепнул левый. – Нас простят?

– Сам не знаю, – нервно постукивая каблучком, пробубнил правый, – может, попробуем очки починить?

– Ка-а-к? Нет, какой же ты странный, ну как мы их починим? Я знаю, все пропало, – вновь заплакал левый башмачок, – кончилось наше время. Не быть нам любимой обувью!

И левый сандалик так горько заплакал, что его кожа и правда намокла. Правый брат обнял левого ремешком и тоже загрустил.

На следующий день девочка надела другие, открытые туфельки, затем розовые кроссовки. И через два дня, и потом, и позже, девочка отказывалась надевать провинившуюся обувь. Мама не раз предлагала ей надеть сандалики, но упрямица отказывалась.

– Они неклюжие, не хочу! – пробубнила малышка. А «неклюжие» совсем захандрили и впали в депрессию. На улице лето в самом разгаре, а они, провинившись, пылятся на полке.

– Нас больше не любят, – отчаянно всхлипывал левый, – мы плохие, наверное, раз мы не нужны.

– Нет, ну что пошло не так? Не понимаю! – соглашался правый. - И потом, нечего было очки ронять! А давай им письмо напишем? В виде протеста!

Но левый сандалик не ответил на безумное предложение собрата по несчастью. Он давно привык к его неординарному мышлению и понимал: это все не от большого ума, но от доброго сердца. А потому просто промолчал, зная, что правый через минуту сам забудет про свою странную идею.

Так прошло две недели, две прекрасных летних недели без прогулок. Сандалики покрылись легким налетом пыли и почти перестали разговаривать друг с другом. Левый тихо вздыхал, а правый нервно щелкал застежкой и сопел. И вот однажды утром братья услышали разговор девочки с мамой. Девочка пила чай, а мама пыталась узнать, почему дочь так упорно игнорирует свои сандалики.

– Деточка, ты же уже две недели отказываешься надевать их. Ну, расскажи мне, что случилось? Ведь раньше ты только их и носила.

При этих словах левый сандалик насторожился, правый вздрогнул и придвинулся к левому. Оба прислушались.

– Они нехорошие, неклюжие.

– Но это не так, – возразила мама, – не может обувь быть неуклюжей. Может, это кто-то другой неуклюжий?

Женщина улыбнулась

– Нет! – упрямилась девочка. – Ты всегда ругаешься, когда я в них. Не хочу их надевать.

– Но, доченька, ведь за эти две недели ты разбила две чашки и блюдечко. Вчера уронила цветочный горшок, а три дня назад упала и разорвала новые колготки. А ведь на тебе не было сандаликов, ты была в кроссовках. Я думаю, дело совсем не в сандаликах. Тут какая-то другая закавыка! – Мама внимательно посмотрела на дочь. – Я же помню, как ты радовалась, что мы их купили, и все приговаривала: «Это мои самые любимые!»

– Ну да… любимые, – прошептала девочка.

Сандалики на полке замерли, напряженно вслушиваясь в каждое слово. Их крошечные кожаные сердечки громко стучали. Неужели? Значит, их все же любят?

– Просто… просто они большие… сильно, – призналась девочка, – вот и цепляются за все.

– Неужели? – мама снова улыбнулась. – Так зачем же ты говорила, что они тебе как раз?

– Ну… просто они красивые, такие яркие! – Девочка посмотрела на маму. – Мне так хотелось их себе! Мам, а если я их опять надену, ты их не накажешь?

– Так ты их спрятала, чтобы им за тебя не попало? – удивилась мама и рассмеялась. – Ах ты выдумщица! Нет, конечно, не накажу! Надевай!

Девочка пулей выскочила в прихожую и, нырнув под полку, достала сандалики. Оба, левый и правый, буквально обмерли от волнения и счастья!

– Любименькие мои! – девочка прижала сандалики к себе. – Как я соскучилась! Вы же не обижаетесь? Пойдемте гулять?

Через полчаса сандалики вышагивали по двору, залитому ярким солнцем. Они были абсолютно счастливы! Левый улыбался и тихонько напевал что-то, а правый гордо сверкал застежкой, и его каблучок громко и радостно цокал по асфальту.