Ольга Грушевская. Цикл «Португальская эйфория». История 3. «Музыка fatum – музыка фаду»
Обновлено: 19 нояб. 2020 г.
Все мои истории так или иначе неразрывно связаны с португальскими городами. И это естественно – каждый город имеет свою историю и неповторимый колорит. Третья история, и последняя, переносит нас в самые что ни наесть страстно любимые португальцами города – Лиссабон и Коимбру. Ах, какие же разные эти города! Про каждый можно говорить часами, поражая слушателей необыкновенными деталями. Возьмем, например, такой факт, относящийся к современной литературе. Все знают о знаменитом Университете Коимбры и университетской библиотеке или хотя бы слышали. А знаете ли вы, что здесь когда-то преподавала Джоан Роллингс, автор книг о приключениях Гарри Потера, а потрясающая Коимбрская библиотека, да и сам университет, стали прообразами знаменитого Хогвартса? Да-да, английская история имеет коимбрские корни!
А Лиссабон… А Лиссабон оказался белоснежным! Здания белые, крыши оранжевые, а мостовые вечерами переливаются, словно по ним золотой порошок рассыпан. Эффект этот создается благодаря белым и чёрным шлифованным камешкам, которыми вымощены в Лиссабоне все площади, улицы и переулки, – мозаикой, происхождение которой уходит корнями в римские времена и которая является такой же характерной чертой города, как и его «жёлтый трамвай».
Лиссабон – самая западная столица континентальной Европы. Его история насчитывает более двадцати столетий.
Предполагается, что название города происходит от дороманского названия реки Тежу – Lisso или Lucio. Кто только не побывал, кто только не селился на этих территориях! Раскопки говорят о присутствии в этом районе финикийцев – с 1200 г. до н. э. Во II в. до н. э. на этой территории было крупное поселение иберийского племени лузитан. А в конце II века до н. э. город был захвачен Римской империей. После римлян пришли свевы и вестготы. С 714 г. на три столетия наступило арабское владычество, после него с маврами воевали французские рыцари, которые отвоевали город в 1147 г. В 1256 г. Лиссабон стал столицей Португалии, но спокойствия так и не обрёл. В 1384 г. он подвергся четырёхмесячной осаде кастильскими войсками, а в 1755 г. произошло такое сильное землетрясение, что город был разрушен до основания. Из руин его поднимали долго и кропотливо и… после восстановления в город вошёл Наполеон Бонапарт (1807 г.). Лиссабон и позже был ареной многократных столкновений различных политических интересов, интриг и размолвок. Относительное спокойствие наступило лишь после Второй мировой войны.
Спокойствия не было и вокруг Коимбры, которая, кстати, была первой столицей Португалии. С VIII в. мавры и христиане боролись за обладание Коимброй - до XI в. этот город оставался важным торговым пунктом на границе мавританской Иберии. В Коимбре мирно уживались христиане, мавры и евреи. В 1064 г. Коимбра была окончательно завоёвана христианами и с 1139 г. стала первой столицей молодого португальского королевства. Уже в средние века Коимбра превратилась в общепризнанный студенческий и научный центр. А в 60-е годы прошлого века, во времена правления Салазара, Коимбра была местом студенческих волнений, предшествовавших «гвоздичной» революции 1974 г.
Вот такая неспокойная, полная потрясений история этих городов, вкратце изложенная мной, и легла в основу уникального явления, на первый взгляд никак не связанного с военными походами, политическими интригами и студенческими волнениями. Но это лишь на первый взгляд, поскольку не стоит забывать, что главным героем любых исторических событий выступает простой человек – с его слезами и радостями, болью потерь и тоской по родине, невыраженными чувствам и надеждами на светлую жизнь. Именно эти настроения и нашли свое отражение в традиционной португальской музыке fado – фаду – уникальном явлении, о котором пойдет речь в моей третьей истории португальского цикла.
История… откуда пришла музыка?
Неудивительно, что необычный музыкальный жанр рождался долго, впитывая музыкальные традиции различных народов, испытывая на себе влияние греческих, романских и арабских музыкальных произведений, даже элементы бразильской и кабовердианской музыки.
Считается, что фаду как музыкальный жанр сформировался окончательно в середине IX в., а своего расцвета достиг к середине XX в. Поклонники этой музыки давно спорят о её происхождении, предлагая несколько версий, и каждая из них вполне оправданна. Одни считают, что фаду имеет арабские корни, другие рассказывают, что песни фаду впервые исполнялись моряками, отправлявшимися в опасные путешествия, - их песни были проникнуты тоской по родине. Третьи указывают на взаимное влияние бразильской и португальской культур в африканских колониях. Последнее легло в основу другой легенды о моряках, которые, возвращаясь на родину из далеких странствий, привозили с собой напевы тех мест, где они побывали.
Великая Королева фаду Амалия Родригеш пела об этом так:
Фаду пришло с моря,
огромного моря перед нами.
Фаду пришло из плача по нашим морякам,
которые ушли и не вернулись.
Предполагается, что мотивами фаду стали лундум и морна, привезённые из Бразилии. Однако лундум ритмичен и несёт в себе оптимистические ноты, поэтому понадобилось время, чтобы бразильский мотив переродился в томное и меланхоличное фаду.
Есть и еще одна версия: фаду родилось среди португальских бедняков в лиссабонских кварталах Байрру Алту[1], Алфама[2] и Моурария[3]. «Афины сотворили скульптуру, Рим – право, Париж изобрел революцию, а Лиссабон создал Фаду», – гласит знаменитая фраза португальского писателя Жозе Марии Эсы де Кейроша [4].
Гуляя по Лиссабону, мы заглянули в старые кварталы Алфама и Моурария, названия которых так часто встречаются в текстах к фаду.
Мы даже побывали на блошином рынке! Кварталы, застроенные домами XVIII в., представляют собой лабиринты узких улочек и каменных лестниц - свидетельство арабского владычества. До землетрясения 1755 г. в Алфаме жили богатые люди, но после страшного бедствия, которое унесло тысячи жизней и повлекло ужасные разрушения, прежние жители переместились в более безопасные районы, оставив Алфаму беднякам. Алфама бедна и сегодня, в некоторых домах даже нет водопровода, разбиты стекла, пустуют квартиры.
Побывали мы и в «Верхнем квартале» - Байрру Алту, который соединен с деловой частью города Байшей («Нижний квартал») необычным подъёмником 1902 г.[5], построенным одним из учеников Эйфеля. Днём район тих и немноголюден, но вечером улицы Байрру Алту наполняются шумом и музыкой. На Байрру Алту располагаются театры, многочисленные кофейни, а в барах и ресторанах можно послушать фаду. Эстетика современных ночных клубов здесь легко соседствует с лиссабонским колоритом: покинув модное заведение, можно тут же оказаться у дверей ресторана, откуда слышны мелодии знаменитых португальских фаду, печальная красота которых поразит воображение любого путешественника.
Именно в этих районах, если следовать самой популярной версии, исполнялись первые фаду – в тавернах бедняцких кварталов, а потому не удивительно, что эта музыка считалась «низшей». Исполняли здесь фаду как мужчины, так и женщины, и пели они о своей нелегкой жизни, о несбывшихся надеждах, грусти, ревности и страхе, постепенно превращая свои песни в своеобразный жанр городского романса.
В статьях, посвящённых португальской музыке, можно найти следующее: «Со временем фаду завоевывает сердца и других социальных классов. В те времена, до середины XIX в., в Лиссабоне было мало вечерних и ночных развлечений, так что некоторые аристократы, привлечённые тайной и «греховностью», стали посещать бедные кварталы Алфама и Моурария. С того времени и высшие классы начали слушать фаду и полюбили этот музыкальный жанр. В то время слова фаду были достаточно простыми, даже рудиментарными, что и понятно, ведь они были написаны поэтами из народа. Позже поэты из более образованных слоёв стали сочинять слова для фаду, и эти песни стали более выразительными».
Постепенно фаду меняется, превращаясь в самостоятельный жанр и отдельную профессию для исполнителей. Интересно то, что в период диктатуры Салазара, когда цензура была очень строгой, музыканты и певцы проходили особую проверку, и лишь после одобрения песенных текстов выдавалось разрешение их исполнять. Но цензура не мешала развитию этого традиционного музыкального направления. Любовь народа к фаду не уменьшилась, а сфера распространения народного городского романса со временем захватила радио, кино и телевидение. Хотя в Португалии имеются и другие виды народной музыки, фаду, несомненно, является самым ярким и любимым жанром, как фламенко в Испании.
Я неспроста начала эту историю с коротких рассказов о Лиссабоне и Коимбре: эти города до сих пор являются центрами фаду. В Лиссабоне фаду исторически больше представляло собой путь бедняцкого «ухода» в свой собственный созерцательный мир - в попытке забыться; исполнялось фаду в так называемых Casa do fado – Домах фаду – уже упомянутых Алфамы, Моурарии и Байрру Алту. И как я уже говорила, в Лиссабоне фаду пели и мужчины, и женщины.
В Коимбре же фаду было связано с академической университетской традицией, ассоциировалось со студентами и носило более утончённый характер. Здесь фаду исполняли значительно реже, и доминировало мужское исполнение. Мужчины были одеты в традиционный чёрный университетский костюм и шерстяную чёрную накидку – плащ, украшенный множеством значков из металла. Наиболее популярными темами были студенческая любовь, любовь к городу и состояние души. Эти песни были более интеллектуальными и романтическими. Например, в Коимбре была всегда популярна «Прощальная баллада» - с таким названием существуют десятки фаду: выпускники разных лет и разных факультетов университета поют свои баллады. Одна из самых красивых «Прощальных баллад» («Balada da dispedida»), была написана и исполнена Фернанду Машаду Суарешем, ее легко можно найти в сети и послушать.
Коимбра ещё более очаровывает,
в час расставания!
И слёзы моих рыданий –
это свет, что дал мне жизнь!
Кто-то скажет, что я вне себя от радости, чтобы утолить мою боль,
Но трудно обмануть сердце,
Если это настоящая любовь!
Не пытайся ввести меня в заблуждение своей красотой,
Тем, что ты освещена светом луны,
для меня ночь черна
В час прощания!
Коимбра ещё более очаровывает,
в час расставания!
Фаду… так о чем поют?
Само название происходит от латинского слова fatum (судьба) и несёт в себе музыкальное настроение, передающее одиночество, грусть, меланхолию. Фаду состоит из четырёхстрочных стансов, обычно рассказывающих историю жизни или передающих душевное чувство. Заглянув в словарь, находим:
«Фа́ду (порт. fado от лат. fatum – судьба) – особый стиль традиционной португальской музыки, эмоциональной доминантой которого является сложное сочетание чувств одиночества, ностальгии, грусти и любовного томления, называемое по-португальски «саудади» (порт. saudade). По жанру представляет собой разновидность сольной лирической песни (мужской или женской) под аккомпанемент португальской гитары».
Здесь следует сделать небольшое, но чрезвычайно важное отступление и сказать пару слов об этом таинственном слове «саудади».
Saudade
Очень сложно говорить о музыке! Возможно ли передать словами такие понятия, как безвременье, задумчивость, меланхолия, тоска по несбыточному? Есть ли такие слова? Оказывается, есть одно слово, которое передаёт все перечисленные выше понятия и ещё множество схожих с ними, и слово это «саудади».
Слово saudade нельзя однозначно перевести ни на русский, ни на какой-то другой язык. В этом заключается его особенность и непередаваемое очарование. Я считаю, что это слово несёт в себе целый комплекс исторически рождённых и эмоционально окрашенных ощущений и настроений, хотя этимологически можно найти общий корень с латинским solitudo, означаюшим «одиночество».
Впервые я столкнулась с «трудностями перевода» этого много лет назад – в Мозамбике, бывшей португальской колонии, где в то время работал мой муж. «Садад», а оно там произносилось на бразильский манер, у местных жителей больше использовалось в значении «скучать», «томиться». Но проживающие там португальцы явно вкладывали в него что-то ещё. Когда пятидесятилетнему португальцу Казимиро, с которым мы подружились в Мапуту, становилось особенно грустно, он заезжал к нам в гости; вздыхая, произносил загадочное «садад», и это означало, что душа его грустит и ему нужна компания, чтобы не ощущать одиночества. Он много рассказывал о непростой истории Мозамбика, о его народе, о рождённых и состарившихся там португальцах, никогда так и не бывавших на своей исторической родине, о смешении кровей, о народной революции… «Садад…», – с грустной улыбкой говорил Казимиру, попыхивая сигариллой и потягивая виски в ночном ресторане. – «Что?» – не понимала я по молодости: что за грусть, что за тоска, о чем это он? – «Ах, Ольгетта, – вновь улыбался он, – садад - это… это здесь», – и, прищуривая один глаз от табачного дыма, Казимиру указывал большим пальцем в область сердца.
Готовя эту историю, я наткнулась на статью Алексея Чмеля «Saudade. Для грусти моей…», где автор подробно рассказывает о происхождении слова «саудади» и его возможных значениях. «Если бы меня попросили предельно кратко перевести saudade на русский, - пишет А. Чмель, - я бы попытал удачу с вариантом «тоска любви». Но чем больше описаний этого слова на разных языках встречаешь, тем больше понимаешь, что это лишь простенький намёк на смысл. …Другой, более полной попыткой перевода я бы предложил «любовь, которая остаётся, когда предмет любви уходит». Когда португалец говорит «я saudades тебя», это нельзя передать банальным «я скучаю по тебе», но только «без тебя я ощущаю пустоту и грусть, потому что люблю».
Действительно, у португальцев это слово имеет значительно большее значение, чем просто скучать, испытывать одиночество, тосковать по любви. Это слово – переживание, выстраданное и оставившее в душе особый след; это то странное состояние, в котором боль тоски уже утихла, но осталась светлая грусть, которая навсегда сохраняется в сердце, как опыт, как сладкое переживание, как воспоминание. Но… воспоминание ли это? Можно ли ассоциировать значение слова с ностальгией? И вновь мы сталкиваемся с многослойностью этого слова. «… значение saudade может быть направлено не только в прошлое, - поясняет в своей статье Алексей Чмель, - но и в будущее и даже в настоящее». И в качестве примера приводится стихотворение Julia Raposo «Saudade» в русском переводе Артура Кальмейера: «В нём встречается удивительное португальское выражение «убить saudade» (matar a saudade). Оно означает вернуть полноту чувствам, вернуть полноту жизни, вообще вернуть (в противовес отсутствию), избавиться от тоски и грусти из-за того, что душе чего-то недостаёт».
«За века saudade стал ни много ни мало словесным выражением состояния португальской души», - завершает свою статью А. Чмель.
Не удивительно, что меланхолическое фаду есть музыкальное воплощение и музыкальный «перевод» saudade, отражение потаённых уголков человеческой души, призыв к любви. И не важно, в каком времени живет эта всеобъемлющая любовь, любовь к родине, к родному городу, к женщине, к семье, – эта любовь безвременна.
Фаду часто сравнивают с португальской версией блюза, своеобразной версией плача с экзотическим средневосточным чувственным наполнением. В словаре есть такие слова: «Фаду играет важную роль в национальной самоидентификации португальцев, так как проводит чёткую грань между яркими и живыми испанскими ритмами, представляющими буйный и резкий испанский характер, и мягкой и меланхоличной душой португальского народа».
Как правило, фаду исполняется солистом в сопровождении двух гитар – португальской и классической шестиструнной (испанской). Сегодня фадишта (исполнителям фаду) всё чаще аккомпанирует ансамбль, но основой по-прежнему остается португальская гитара, сохраняющая свое первозданное звучание на протяжении 320 лет.
Португальская гитара… есть и такая?
Во время нашего путешествия мы побывали на концерте фаду в Лиссабоне и наконец-то разобрались, как выглядит и что же такое португальская гитара.
Португальская гитара (порт. guitarra portuguesa) - струнный щипковый инструмент для сопровождения модиньи (сентиментальный романс, популярный в салонах конца XVIII и начала XIX вв.) и фаду.
В различных источниках много информации о португальской гитаре, но в первую очередь здесь следует обратиться к работам исследователя Эрнешту Вейги ди Оливейры (Ernesto Veiga de Oliveira)[6], посвятившего жизнь изучению португальского фольклора. Он описывает португальскую гитару как «струнный инструмент с грушевидным корпусом, суженным к плоскому грифу». Первые экземпляры гитары имели десяток струн, из которых 4 были сдвоенные и 2 одинарные. Гитары настоящего времени имеют все струны в сдвоенном виде, хотя иногда встречаются и строенные струны.
Есть разные версии происхождения португальской гитары, но Вейга ди Оливейра считает, что, по всей вероятности, инструмент представляет собой результат таинственного проникновения в XVIII в. в лузитанскую культуру английской гитары XVII в. Этот факт был для меня, человека не сильно сведущего в истории музыкальных инструментов, целым открытием: была, оказывается, английская гитара! Но раз уж она была, то не удивительно, что, благодаря исторически тесным связям Англии и Португалии, гитара из Англии проникла и в Лузитанию.
Английская гитара (это я уже порылась в источниках) имела 10 струн, верхние из которых были парными. Встречались среди них и 12-струнные гитары. Английская гитара была приспособлена к собственному вокальному жанру и была совершенно чуждой фольклору, что привело, после её появления в Португалии, к рождению стыкового жанра фаду – народной музыки и городского романса. Скорее всего, в Португалии английская гитара появилась в 1789 – 1796 гг., когда впервые о ней было упомянуто в исследовании Estudo da Guitarra, изданном в Порту Антониу да Силва Лейте. Гитара была тогда представлена английскому обществу в городе Порту и сразу же стала популярной в Лузитании, быстро вытесняя господствовавший альт. Начиная с XIX в., в Лиссабоне, Коимбре и Порту стало открываться множество магазинов, где продавались инструменты высокого качества.
В своих исследованиях Вейга ди Оливейра писал, что «в Португалии всегда существовали три основных школы искусных ремесленников, которые мастерили португальскую гитару: Лиссабона, Коимбры и Порту. Violeiros производили три типа гитар: из Лиссабона – самая маленькая, с низким и круглым резонирующим корпусом, больше напоминающим обыкновенную гитару, как нельзя более подходящая для трели живого фаду. Та, что из Коимбры – самая большая, с более крутой формой резонирующего корпуса и большим звукорядом, великолепно подходящая для стиля коимбрских баллад, где гитара сопровождает пение разложенными аккордами (арпеджио). А та, что из Порту и Браги, схожа с коимбрской, но немного меньше. Лиссабонская гитара используется профессионалами, она изготавливается со скрупулезной точностью и обладает более выразительным звуком. Гитара из Коимбры хороша для любителей игры на открытом воздухе и, как правило, пониже в цене».
С того времени и по сей день португальская гитара – главный и почти единственный в своём роде лирический народный инструмент, который полностью исключён из участия в обрядовых или официальных церемониях. По словам Вейги ди Оливейры, эту «гитару делят две абсолютно разные школы гитаристов и композиторов. Первая связана непосредственно с фаду, где инструмент служит и подчиняется голoсу фадишта. У второй царит звук гитары, которым наслаждаются виртуозы, такие как Карлуш Паредеш (Carlos Paredes)[7]. Это и есть знаменитые гитаррáдаш[8]».
В обоих случаях португальская гитара утвердила и прочно закрепила своё место на международной музыкальной сцене.
Сегодня в Португалии существует множество Домов фаду, где звучит живая музыка. Уютные столики, приглушённый свет, притихшая публика – вот характерные черты таких музыкальных площадок. Фадишта всегда одеты традиционно в тёмное: мужчины – в полотняные черные пиджаки, женщины – в чёрные длинные платья и тёмные шали. Как мы уже знаем, аккомпанируют исполнителям фаду гитаррадаш, группа музыкантов из двух гитар - португальской и испанской, но сегодня в ансамбле всё чаще звучат скрипка, виолончель, аккордеон и даже фортепьяно.
Фадишта… это кто?
Так кто же они – эти фадишта?
Сегодня исполнением фаду увлекаются многие «обычные» люди: днём они работают в офисах, банках, стоят за прилавками магазинов, развозят товар, болтают по мобильным телефонам, читают на бегу новости на планшетах… Вечерами же, после трудового дня, они переодеваются и идут в Дома фаду: там они встречаются с добрыми старыми друзьями, ужинают, пьют вино, а потом берут в руки португальскую или испанскую гитару, кто-то начинает петь. Раньше считали, что музыка фаду - это уходящая традиция для стариков, сегодня же среди фадишта и гитаррадаш всё чаще встречаются молодые люди.
Но любые традиции имеют своих «первых ласточек».
Национальной легендой и самой первой исполнительницей фаду была Мария Севера Онофриана (Maria Severa). Уже одно её имя звучит как задумчивая песня! Она пела романсы, аккомпанируя себе на португальской гитаре.
«Жизнь её была скандальной, – пишут о ней историки фаду. – Она была проституткой и любовницей графа Виньозу, главы одной из самых знатных и влиятельных семей страны. Он был ещё и знаменитым тореадором! Мария пела для него и его друзей-аристократов. После того как Виньозу её бросил, Севера пила, пела и оплакивала своего любовника, который был изгнан в Африку за их преступную связь».
Мария умерла совсем молодой, в 24 года, от туберкулёза. Её жизнь явилась для многих источником вдохновения: о ней было сложено немало романсов и стихов; в 1901 г. Жулио Данта написал о ней свой знаменитый роман «Севера»; в 1931 г. о Севера был снят первый фильм; а в первом португальском звуковом кино «Ожидание боя быков» звучит голос Марии Севера. В 2007 г. вышел фильм испанского режиссера Карлоса Сауры (Carlos Saura) «Фаду», продолживший серию музыкальных киноантологий Сауры. В фильме звучит классическое фаду «Мария Севера», в котором говорится, что благодаря Севера «все ангелы в раю стали фадишта, это ей хлопал апостол Пётр...»
В 2013 г. в доме на улице Капелао в Моурарии, где Мария жила и пела, открылся Дом фаду. С тех времён женщины-солистки в память о первой фадишта набрасывают на плечи чёрную шаль и надевают чёрные платья.
Однако иконой фаду была, несомненно, Амалия Родригеш (Amalia Rodrigues)[9]. Это была незаурядная личность: певица с неповторимым голосом, эффектной внешностью, сильным характером, но судьба её была не из легких.
Родилась она 23 июля 1920 г. в Алфаме, в многодетной семье (она была пятым ребёнком из девяти). «Это было время черешен», – говорила она о дате своего рождения. Отец её был трубачом и сапожником, он оставил годовалую Амалию жить в Лиссабоне с бабушкой, а сам вернулся с остальной семьей в родной город Фундана. Девочка до 14 лет росла в религиозной католической атмосфере, торговала фруктами и пела за прилавком. В 1939 г. Амалия впервые выступила на профессиональной сцене, на неё обратили внимание и стали приглашать в концертные турне. Благодаря своему таланту, жизненной харизме и красоте эта простая девушка, не привыкшая к роскоши и вниманию, быстро приобрела популярность и непомерную власть над слушателем.
Она много ездила: Бразилия, Франция, Испания, Англия, Италия… Россия - своим пением она покорила множество стран и континентов. Записала 170 альбомов, снялась в нескольких фильмах[10] и с 1980-х гг. выступала как композитор. Она даже была удостоена личной встречи с Папой Римским Иоанном Павлом II.
Поначалу Амалию Родригеш обвиняли в отходе от классического исполнения, поскольку считалось, что существовал десяток «исходных» фаду, а всё остальное была лишь импровизация певца и гитариста и реакция аудитории. Общепринято было рассматривать фаду как музыку низких социальных слоёв, далёких от буржуазии, живущих на периферии общества, таких, как воры и проститутки, – вспомним Марию Севера. Но с появлением Амалии Родригеш всё изменилось - именно она сформировала то, что теперь считается «правильным» способом исполнения фаду.
Она считается не только королевой фаду, но и одним из символов страны: в день её смерти 6 октября 1999 года в стране был объявлен трёхдневный национальный траур, и Амалия стала первой женщиной, прах которой погребён в португальском Пантеоне.
«День, когда Амалия Родригеш ушла из жизни, стал личной трагедией для каждого португальца», – писала пресса.
В 2008 г. режиссер Карлос Коэльо да Силва снял фильм «Амалия» об Амалии Родригеш, где главную роль сыграла Сандра Барата Белу (Sandra Barata Belo). Я лично этот фильм не смотрела, но те, кто смотрел, хвалят.
К «золотым голосам» фаду также принято относить великую Эрсилию Кошта (Ercília Costa), Алфреду Дуарте (Alfredo Duarte), которого прозвали Алфреду-столяр (Alfredo Marceneiro), Висенте де Камару (Vicente da Câmara), Карлуша ду Карму (Carlos do Carmo), Криштину Бранку и Дулсе Понтеш. Их всех можно найти в сети и послушать, что я и сделала. Голоса, как и манера исполнения, сильно разнятся, как разнится их известность и любовь к ним среди португальцев. Но, безусловно, всё это великие исполнители, и основной мотив – музыкальная жанровая линия фаду – в их исполнении легко различим, узнаваем.
А вот мадейрское фаду прославил знаменитый Макс - Максимилиану де Соуза, родившийся на острове Мадейра в 1918 г. Его очень любили в Португалии, ассоциировали с Мадейрой, в его исполнении звучали такие известные песни, как веселая «Мадейрская пляска» (Bailinho da Madeira), фаду «Порту Санту», «Ночи Мадейры» и др.
Очень рекомендую послушать его «Белую голубку» (Pomba branca), получите удовольствие!
Белая голубка, белая голубка./ Уж не вижу, как ты летишь
В ту далёкую страну, /закрытую от меня морем.
Был ребенком босоногим,/ потому, что грела меня земля,
Был крепким мой сон, / когда я засыпал.
Прибывали из разных стран корабли,/ я улыбался своим мечтам,
Я видел, как красиво были одеты дети,/ которые прибывал на этих кораблях.
Позже я потерялся на улицах других городов.
Рассказывал о своей любви ветру потому, что тосковал.
Тосковал по своему дому, о первой в моей жизни любви,
Это на мгновение приближало меня к моему дому.
Мой приезд и мой отъезд…
Среди исполнителей я бы еще обязательно назвала Изабель ди Оливейра (Isabel de Oliveira) – я до боли люблю её «Карменситу» (Carmencita), это совершенно иной вокал, звонкий, «крестьянский», пропитанный воздухом и солнцем; и Терезу Тарука (Teresa Tarouca) – «Прогулка по Моурарии» (Passeio à Mouraria).
А из современных исполнителей я бы выделила группу «Трио фаду» (Trio Fado), которых на самом деле не трое, а четверо, и они с большим тактом и любовью исполняют некоторые фаду Амалии Родригеш, а также такие пронзительные чуть осовремененные фаду, как «Que Deus Me Perdoe», «Primeiro Amor» и др. Создавая видеоряд об Эшториле «Воспоминания об Эшториле», я использовала именно их музыку.
Кстати, в России с фаду познакомились еще до появления в Москве Амалии Родригес. Произошло это благодаря известному аргентинскому фильму «Возраст любви» режиссера Хулио Сарасени, в котором пела очаровательная Лолита Торрес. Мои родители прекрасно помнят этот фильм, а у нас дома в бабушкином письменном столе я однажды нашла черно-белую маленькую фотографию-перепечатку неважнецкого качества с портретом Лолиты Торрес – продавались тогда в киосках «Союзпечати» фотографии из серии «Артисты зарубежного кино» – и долго разглядывала эту заокеанскую диву. Премьера фильма состоялась в Москве в 1955 г., а общее количество зрителей, посмотревших фильм в кинотеатрах СССР, превысило 31 миллион человек!
Но принцессой фаду сегодня считают фадишта Маризу, которая родилась в уже упомянутом выше Мозамбике (в г. Мапуту). Она родилась в смешанном браке: отец – португалец, мать – наполовину африканка. Кстати, таких браков в Мозамбике было множество, и наш с мужем друг Казимиру также был в браке с чернокожей мозамбиканкой Еленой, которая любила петь, но это уже совсем другая история.
Так вот, когда Маризе было 3 года, родители ее все-таки перебрались в Лиссабон, в Моурарию. С раннего возраста Мариза начинала петь в разных жанрах: госпел, соул, джаз, но фаду был для неё самым близким. Мариза позже сказала: «Я росла в Лиссабоне в типичном окружении и всегда пела фаду. Я знаю, что такое фаду, –- именно благодаря фаду я понимаю себя саму». Еще в 5 лет, совсем крохой, она получила в подарок свою первую черную шаль – непременный атрибут костюма исполнительницы фаду. Она сделала очень много для того, чтобы фаду стало популярным во всем мире.
И наконец… напоследок я обязательно должна упомянуть о певице моего сердца - Сезарии Эворе (1941–2011) по прозвищу «босоногая дива». Её пение отличается, конечно, от традиционного фаду, хотя и носит все признаки этого жанра. Некоторые музыковеды полагают, что фаду также вобрало в себя мотивы национальной музыки Кабо Верде (Зеленого Мыса) – родины Сезарии Эворы.
Сезария, на мой взгляд, самобытное и уникальное явление на европейской сцене и, если бы не её талант и особенный голос, то можно было бы заподозрить продюсеров в просто успешно реализованном модном коммерческом проекте с этническим колоритом. Но Эвора была настолько естественна на сцене в своем пении, настолько неподдельна в чувствах и переживаниях, которые она легко передавала слушателям на эмоциональном уровне, что отказать ей в истинности и искренности было просто невозможно, талант её был очевиден. Она пела пронзительные фаду и модиньи грудным «размеренным» голосом «великой мамы», ходила по сцене босиком – символическая дань бедности, и порой даже курила у микрофона. Свой первый сольный альбом она записала в 43 года, а известность пришла к ней в 47 лет.
Сегодня фаду уже давно вышло за пределы Лиссабона и Коимбры, его можно услышать и в Порту, и в Браге. Другие города также могут похвастаться своими фадишта и собственным стилем исполнения, например, в Алентежу применяют двух- и трёхголосье, а в Алгарве используют древний фригийский лад. Ежегодно 1 октября, в Международный день музыки, в Эворе проводится «Большая ночь фаду».
«Португальское фаду – неотъемлемая и почитаемая часть национальной культуры», - указано во всех источниках об истории фаду. Я лишь добавлю: 27 ноября 2011 года, ЮНЕСКО включило фаду в список Нематериального культурного наследия человечества.
Если кто-то заинтересовался исполнителями и хотел бы послушать фаду в сети, рекомендую заглянуть на сайт «Музыка планеты: музыка Португалии», там есть замечательные биографические статьи.
http://musplanet1.narod.ru/News.htm
Послесловие… а нужно ли говорить?
Когда сказано так много слов и написано столько букв – аж три истории цикла «Португальская эйфория»! – встает закономерный вопрос: а вообще нужны ли были эти слова? И нужны ли слова вообще? Ведь «слова подобны листьям…»[11]
Может быть, стоит просто устроиться в кресле перед камином в уютном тёплом доме, налить бокал бархатистого порту, скажем, категории винтаж или тони и включить музыку Джузеппе Персиани или Николо Антонио Дзингарелли, рожденную легендой об Инеш де Каштру? Или посмотреть фильм Пьера Бутрона «Мёртвая королева»?
А может быть, лучше вообще не коротать вечер дома в одиночестве, а сесть в жёлтый трамвай и отправиться в Алфаму или Моурарию – в любой из Домов фаду? Там обязательно надо заказать бокальчик «Руби» – вполне приемлемый и по вкусу и по деньгам, и в полной мере насладиться томлением фаду. Эх, поезжайте, поезжайте, не тяните, не пожалеете!
Но, каков бы ни был ваш выбор, поверьте мне, никаких слов вам не понадобится, чтобы почувствовать вкус жизни и её особый, неповторимый аромат. А настроение ваше – без всяких слов и пояснений, без междометий и многоточий – будет всегда преобладать над сюжетом, – в Лиссабоне ли, в Коимбре, в Порту или Браге, в Алгарве или Синтре – в каком бы городе Португалии вы ни находились… в золотисто-белоснежной Лузитании моей мечты.
[1] Ба́йрру-А́лту (порт. Bairro Alto) – один из центральных районов Лиссабона. Расположен на высоком холме и является одним из самых высоких районов города (в буквальном переводе – «высокий район»). Район был застроен к концу XVI века. При землетрясении сильно пострадал, хотя и меньше, чем расположенная ниже Байша. [2] Алфа́ма (порт. Alfama) – старейший исторический район Лиссабона, расположенный на крутом склоне холма между замком Святого Георгия и Тежу. Название Алфама произошло от арабского Аль-хама («тёплый источник»). Во времена владычества мавров Лиссабон ограничивался Алфамой, затем город начал расширяться на запад (район Байша). [3] Моурария (порт. Mouraria) – еще один старый квартал, где проживало мавританское меньшинство, отсюда и название – Моурария, что означает «место, где живут мавританцы». [4] Жозе́ Мари́я Э́са де Кейро́ш (José Maria Eça de Queiroz, 1845–1900) – известный португальский писатель, автор популярных в Европе романов «Преступление падре Амару» («О crime de padre Amaro»; 1874, 1880), «Кузен Базилио» («О primo Basílio»; 1879) и «Семейство Майя» («Os Maias»; 1879). Его числили в первых рядах прозаиков-реалистов; Эмиль Золя ставил его выше Флобера, в других источниках Эсу де Кейроша называли «португальским Золя». Изучал юриспруденцию в университете Коимбры, много путешествовал, умер в Париже. [5] Элевадор-ди-Санта-Жушта (порт. Elevador de Santa Justa) – лифтовый подъёмник в Лиссабоне с 1902 г. Автор проекта – Рауль Месньер дю Понсар. В 2002 году объект был признан памятником национального значения. Конструкция подъёмника выполнена из чугуна, фасады сооружения декорированы в неоготическом стиле. Высота сооружения – 45 м, высота между связываемыми уровнями – 32 м. [6] Имеются ввиду оригинальные тексты на португальском языке из книги “Instrumentos Musicais Populares Portugueses” (Популярные португальские музыкальные инструменты), автор д-р Эрнесто Вейга ди Оливейра (Dr. Ernesto Veiga de Oliveira), под редакцией Фонда «Fundação Calouste Gulbenkian», Лиссабон, первое издание, 1966; второе издание, 1982). [7] Карлуш Паредеш (Carlos Paredes, 1925–2004) – гений португальской гитары, виртуозный исполнитель и композитор, родился в Коимбре, сын знаменитого музыканта и гитариста Артура Паредеша (Artur Paredes). [8] Гитаррáдаш (порт. – Guitarradas) – группа инструменталистов, включающая португальскую и испанскую гитары. [9] Амáлия да Пьедáди Ребордáн Родригеш (Amália da Piedade Rebordão Rodrigues, 1920 – 1999) родилась 23 июля 1920-го года в Лиссабоне. Несмотря на официальную дату, певица всегда говорила, что её день рождения 1 июля. [10] Имеются в виду кинодрама Армандо де Миранды «Чёрные плащи» (1947), фильм Анри Вернея «Лиссабонские влюблённые» (1955) и фантастический фильм Вима Вендерса «Когда наступит конец света» (1991). [11] « Слова подобны листьям: дерево, производящее их очень много, приносит очень мало плодов. » Александр Поуп (1688–1744) английский поэт, прозаик, переводчик Гомера, крупнейший представитель английского классицизма.