Ольга Панькина. ЦАРИЦА НОЧИ
Из всех мне было жалко очень
одну ее – царицу ночи.
Я, помню, девочкой была
и слушала, как она пела,
и даже, кажется, несмело
ей подпевала, и текла
по детскому хребту всегда
мурашек чудных череда.
А взрослые меня корили
и в один голос мне твердили,
что нечего впадать тут в раж,
фиоритуры там для шутки,
а эта дама злой и жуткий
и негативный персонаж,
и с ними я была согласна,
но, Боже, как она прекрасна –
казалось мне, и в вящем страхе
я слушала «Der Hölle Rache»,
или как будто сладкий сон
«O, zittre nicht, mein lieber Sohn».
Никто – Зарастро и Памина,
и даже сам герой – Тамино
мне так не нравился, она,
считала я, была должна
так поступать, как поступала,
и слушала опять сначала,
надеясь, что на этот раз
ей больше повезет, хоть ясно
мне было, что я жду напрасно,
что все закончилось в свой час,
и все, что будет, уже было,
и что Памина позабыла
про мать, и что кружок винила
напрасно я в руках верчу
и невозможного хочу.
Мне говорили: марш в кровать,
и я в слезах ложилась спать,
и в сон мой пестрой чередой
все приходили – сам герой,
шут, мавр, священники из храма,
и три мальчишки, и три дамы
и пели мне наперебой,
весьма довольные собой.
Я рада им была, но очень
мне было жаль царицу ночи…
Недавние посты
Смотреть всеЭтот город – он есть наяву, или только в волшебном сне? Я ли в городе этом живу, или город живет во мне? Сонных весел размеренный скрип, солнце небо закатом охрит. Его имя как детский всхлип, как рыда
течет асфальт, дымятся люки на улицах москвы, и в голове одни лишь глюки, не композиторы, увы. горящей серой марево, мозги кипят. потом заката зарево, жара на спад. а утром вновь каюк: жжет солнце маг
* * * Когда ты был настолько юн, Что только из утробы вышел, То чувствам семечкой незримой Растить случилось где там было. Родители тебя питали стараясь, Или кто другой, все направляя, Укрепляли и уд