Петр Дубенко. Притча – реальная сказка или сказочная реальность?

Главный герой этой статьи – Джон Максвелл Кутзее, дважды обладатель Букера и лауреат Нобелевской премии, которую он получил в 2003 году. Но широкая известность пришла к нему уже в 1980 году, когда свет увидел третий роман Кутзее «В ожидании варваров». Сразу оговорюсь, что это не исторический роман. Его действие разворачивается на вымышленной границе вымышленной империи. И все, что происходит на страницах книги, соответственно, тоже фантазия автора. Однако роман Болеслава Пруса «Фараон» тоже полностью основан на авторском вымысле, что не мешает считать его одним из лучших исторических романов всех времен и народов. Именно поэтому, мне кажется, стоит поговорить и о романе Кутзее, ибо это очень яркий пример того, что не все йогурты одинаково полезны.

Для начала коротко о сюжете и основной идее книги. Есть некая безымянная империя и маленький городок на ее границе, за пределами которой – неизученные владения загадочных кочевых варваров. Дикари никак не беспокоят городок, жизнью в котором заведует главный герой романа; у него нет имени, все называют его просто – магистрат. Да, иногда бывают какие-то недоразумения, мелкие стычки, но в общем и целом империя и кочевники существуют мирно, до тех пор пока не появляется полковник службы имперской безопасности Джолл, который начинает откровенно провоцировать конфликт. Зачем? Ответ прост: он представитель империи, а значит, злой и нехороший человек. Действия полковника делают войну неизбежной, и через это Кутзее подводит нас к логичному вопросу: так кто же на самом деле варвар, дикие кочевники или полковник Джолл, а в его лице и вся империя? Автор преподносит происходящее так, что ответ однозначен.

Таким образом, «В ожидании варваров» это скорее притча, на чем обязательно делают упор поклонники писателя. Дело в том, что Кутзее часто упрекают за сказочность мира, воссозданного в романе. Действительно, хотя в книге нет колдунов, магов, не летают драконы и отсутствуют прочие атрибуты так популярного нынче фэнтези, все же нельзя не заметить, что «В ожидании варваров» полностью оторван от реальности. Но на подобные упреки и сам Кутзее, и критики, разделяющие его взгляды, неизменно отвечают: это притча, так что никаких претензий быть не может. Но так ли это? Давайте попробуем разобраться и начнем с того, что же представляет собой притча как жанр литературы.

С этой точки зрения для притчи характерно наличие целого ряда специфических черт. Это:

· максимально простая строгая композиция;

· неразвернутый сюжет;

· сжатые характеристики и описания;

· неразработанные, схематичные характеры персонажей;

· лаконичность повествования.

И главное – опора на пресуппозицию. Что это такое? Пресуппозиция – это некое предварительное знание, которым должен обладать читатель, чтобы правильно понять смысл притчи. Например, чтобы адекватно воспринять басню Крылова «Лебедь, рак и щука», читатель должен знать, что:

· лебедь – птица, и она летает;

· щука – рыба, и она плавает;

· особенность рака в том, что он обычно движется задним ходом.

Только зная все это, читатель сможет понять метафору басни, а главное, почему воз и ныне остался там. А вот если читать басню будет человек, не имеющий этих представлений, то все происходящее будет видеться ему фантасмагорией, бессмысленным бредом.

Отсюда простой вывод: притча, как литературное произведение, хорошо работает в «общих» темах, которые знакомы всем и каждому. Но, к сожалению, тема взаимоотношений разных цивилизаций, сложная тема имперского менталитета, имперского человека, которую пытается раскрыть Кутзее, к простым и хорошо знакомым явно не относится. Согласитесь, это не то, с чем каждый из нас обязательно тем или иным образом сталкивается в повседневной жизни. Это знание специфическое, и обладают им далеко не все. При всем при том некий багаж представлений об этой сфере, конечно, есть у каждого из нас. Правда, если попытаться разобраться, то выяснится, что сформирован этот багаж массовой культурой, отчего объективность таких знаний сразу же оказывается под вопросом.

И проблема романа «В ожидании варваров» как раз в том, что автор, выстраивая сюжет философской притчи, за основу взял ложную пресупозицию. Он исходил не из реальности, как это в своих баснях делал Крылов, а из широко растиражированных представлений современного интеллигентного европейца, мало знающего по данной теме и еще меньше в ней понимающего. Кутзее не пытался описать сложную действительность в простой метафоричной форме и через это привести читателя к какому-то важному выводу. Он попытался подверстать реальность под представления обывателя. Это все равно что подгонять условия задачи по физике под ответ, который ты хочешь получить. И если вдруг какие-то законы физики противоречат придуманным тобой условиям… Тогда всегда можно сказать возмущенным читателям: «Это ведь притча, поэтому просто игнорируйте ее противоречия с реальностью».

Между тем притча – это не что-то такое, что может быть совершенно оторвано от реальности. Притча и есть сама реальность, только схематично описанная в упрощенной метафорической форме. Но опять-таки никто же не упрекает Крылова за то, что он впряг в телегу лебедя, рака и щуку. Никому же не приходит в голову сказать, мол, басня плохая, потому что в реальности этих животных не используют как ездовых. Нет. Все понимают, что это метафора, воспринимают это нормально и прекрасно считывают основной посыл автора. Но представьте, что дальше лебедь, рак и щука вдруг дружно потянули воз в одну сторону, из чего в конце басни автор сделал вывод: если запрячь трех животных вместо одного, телега поедет в три раза быстрее. Как вам такая басня? Думаю, мало кто из нас всерьез примет это за откровение на грани гениальности. Хотя… Вот если такой вариант басни прочитает человек, который понятия не имеет, что это за существа такие, лебедь, рак и щука, то ему как раз все покажется очень даже логичным и правильным. И он будет расхваливать басню и автора, искренне восторгаясь глубиной его мысли. А если какой‑нибудь биолог попытается ему объяснить, что в силу физиологических особенностей данных животных и в рамках заданных условий такой исход просто невозможен, и басня, соответственно, как-то не очень… То его обязательно закидают гнилыми помидорами. Потому что – притча ведь… метафора… понимать же надо.

Вот примерно то же самое происходит и с романом Кутзее. «В ожидании варваров» – это не метафоричное описание реальности, это розовые фантазии сферического интеллектуала в вакууме, фантазии, в которых любую глупость можно оправдать тем, что это притча. На самом же деле это такие рассуждения современного европейского Манилова о том, как бы все в мире было хорошо и замечательно, если бы не эти злые имперцы, которым всё что-то неймется, всё они куда-то лезут. Ведь в понимании автора войны и конфликты случаются не из-за экономических интересов, социального неравенства, политических противоречий и прочих объективных причин, а просто потому, что империя – это инкубатор плохих людей, которых хлебом не корми, только дай развязать какую-нибудь войну.

Коль скоро это так или иначе связано с историей, то для примера можно взять башкирские восстания, которые полыхали на протяжении двух столетий начиная с середины семнадцатого века. Россия в ту пору стремилась преодолеть аграрную отсталость и стать промышленной державой. За Уралом ударными темпами строились металлургические заводы, они нуждались в сырье – железной руде, которая в избытке имелась на землях башкирских племен. Поэтому государственная политика была такова, что кочевников вытесняли с их исконных пастбищ. Вдобавок заводы нуждались в рабочей силе, для чего вербовали тех же башкир. Часто это делалось обманным путем или через долговую кабалу. Вот это все и приводило к восстаниям. А не то, что из Москвы приехали злые дяди, которые просто по причине своей гнусности стали издеваться над местными кочевниками.

Замечу, что не хочу сейчас определять, кто в этой ситуации был прав, а кто нет, кого-то оправдывать, а кого-то осуждать. Говорю только о том, что это был объективный исторический процесс. Кочевое земледелие постепенно уходило в прошлое, ему на смену зарождалась промышленность, и остановить это, повернуть вспять было просто невозможно. И не важно, сидели в Москве добрые Магистраты или злые полковники Джоллы.

А вот если верить притче Кутзее, единственная по-настоящему весомая причина конфликтов – полковники Джоллы, которые злые, потому что они злые. Они из империи, поэтому злые и поэтому на ровном месте устраивают войны, которые никому не нужны. А вот если бы Джоллов не было, наступила бы всеобщая благодать, вокруг ходили бы розовые единороги, сияли бы радуги и т. д., и т. п.

Сами по себе такие идеи, конечно, имеют право быть. Особенно в современном, во многом инфантильном обществе. Но когда подобные мысли звучат из уст большого писателя, нобелевского лауреата и крупного европейского мыслителя, каким Кутзее представляют некоторые критики… Это, мягко говоря, вызывает недоумение. А еще большее недоумение вызывает искренний восторг читателей, пораженных глубокой и многослойной философской мыслью, высказанной в романе «В ожидании варваров». Не хочется верить в то, что современный писатель-мыслитель обмельчал настолько.