Светлана Тюряева. ПИНЬКА (окончание)
ПОМОЩНИЦА
Когда папа стал облачком и улетел на небо, Пинька была совсем маленькой и едва научилась ходить. Сейчас она большая и знает, как надо себя вести, чтобы папа там, наверху, радовался, глядя, какая дочка растет! Семья у Пиньки была небольшая, но дружная. Правда, все вместе собирались нечасто: мама уезжала в свои рейсы, а дедушка в электричках пропадал целыми днями. Сестра уже училась в техникуме и жила в общежитии. Дядя Толя приезжал, когда позовут помочь или на мамины выходные. А вот Пинька и бабушка были домохозяйками.
– Это очень важное дело – «домом хозяйничать», – частенько уверяла себя девочка. – Вот я всегда бабушке помогаю: говорю, когда кого кормить надо, игрушки убираю, если просят не мешать – я не мешаю! Только дедушка помощницей зовет сестру, а не меня...
– Надо учиться дедушке помогать, – рассуждала она, сидя в пустом доме и не зная, чем заняться. В руки ей попал маленький гвоздик с большой блестящей шляпкой. – Буду приколачивать, – решила Пинька и устремилась к шкафу с инструментами. Таких гвоздиков там был целый мешочек, а рядом лежали разные молотки. Она схватила гвоздики, маленький молоток и отправилась искать, что бы ей такое приколотить!
– Сначала надо гвоздик поставить, а потом по нему стукнуть, – приговаривала «помощница».
Но гвоздик не ставился.
– Значит, надо его воткнуть сначала, а потом стукнуть – не давала себе покоя Пинька. Она попробовала ткнуть гвоздик в пол – никак, в стол – тоже никак. А вот в сиденье стула получилось хорошо, и даже стукнулось ровно. Держа двумя ручонками молоток, она вразнобой стучала им по воткнутым в сиденье стула гвоздикам. Один забился ровно, у другого сваливалась на бок шляпка, но это Пиньку не останавливало. Украсив таким образом стул, мастерица отправилась искать, чего бы еще прибить. За стулом последовал коврик в прихожей, а за ним тапочки …
– И чем им не понравилась моя работа? Потому что дедушка из-за тапочек споткнулся, или потому что шляпки набок? – пыталась понять Пинька, стоя очередной раз в углу. – Зато как блестят, и я сама теперь могу колотить, совсем как взрослая!
До ее слуха доносились слова бабушки «Опять хозяйничала! Ни на минуту оставить нельзя!» и «Хи-хи» дедушки, вешающего замок на шкафчик с инструментами.
А вечером, после ужина, Пинька залезла к деду на колени и зашептала ему в ухо:
– Деда, а я теперь тоже твоя помощница?
– Помощница, уж такая помощница! – сказал тот, переглядываясь с бабушкой, и пригладил рукой непослушную шевелюру внучки.
ДОБЫТЧИЦА
Поход в магазин окончательно испортил Пиньке настроение. День с утра не задался: гулять было не с кем, дома скучно. Девчушка увязалась за бабушкой, надеялась, что выпросит у нее что-нибудь вкусное. Очень хотелось разных интересных штучек, лежащих на прилавке, но бабушка сказала: «Денег нет, и клянчить неприлично!»
– На разные макароны и каши всегда есть, а на сладости нет, – возмутилась Пинька, но вслух сказать не решилась и обиженно пошлепала домой.
– Зачем только придумали эти деньги, если их все равно не хватает? – зашептала она, а вслух добавила: – Ишь, разложили напоказ: нате вот, смотрите, как у нас всего много! Только детей дразнят!
– Да! – подтвердила бабушка, крепче сжав Пинькину ручку. – Пойдем шустрей, малыш, дел полно…
– Ба, а сколько груш в килограмме? – спросила Пинька, подходя к дому. Мысль о том, где достать деньги, уже крепко засела в ее головке, не давая покоя.
«Хорошо бы что-нибудь продать! – думала она. – Что-нибудь ненужное, как говорил Матроскин».
Ненужными у них были лишь яблоки да огурцы, которые скармливались Борьке. Но такого добра у всех полно. А вот груши… Пинька пробовала, по привычке, прямо с дерева – рано, а те, что нападали – пойдут! Она набрала в старую обувную коробку опавших груш и отправилась торговать! Едва пристроившись с коробкой возле торгового киоска, девчушка услышала: «Почем продаешь?»
Перед ней стояла красиво одетая незнакомая тетенька.
– Пятьдесят рублей кило!
– А сколько же в твоем кило штук? Весов-то нет!
– Шесть, – без запинки выдала Пинька. – Моя бабушка врать не будет.
Поглядев с улыбкой в коробку, где лежало штук десять-двенадцать маленьких желто-зеленых груш, женщина протянула Пиньке сто рублей и сказала:
– Передай бабушке и скажи, чтобы больше тебя торговать не посылала!
Пинька деньги взяла, только за бабушку стало обидно. Она решила ничего не рассказывать и, спрятав деньги в гольф, под пятку, стала думать, что бы еще продать.
Найти бы что-то красивое, особенное. Бабушка как-то рассказывала, что есть такие люди – коллекционеры (Пинька даже заучила это слово), которые покупают разные красивые вещи. Поделки там всякие, картины... Стоп! Так у меня же есть!
Она ринулась искать рисунки и аппликации, которые бабушка убрала на память.
«Подумаешь, я еще нарисую! А если прячет, значит, красивые!» – с такими мыслями Пинька вытащила заветную папку и улизнула из дома.
Большая серебристая машина остановилась возле входа в магазин. Опустилось стекло, и за ним показалось лицо мужчины в очках. Человек смотрел в сторону Пиньки и курил.
«Коллекционер! – решила девчушка. – Точно, они как раз такие».
Для порядка она поправила свои пышные хвостики, подтянула гольфы, одернула платье и, важно прохаживаясь возле разложенных на лавочке листочков, громко объявила:
– Продаются работы известной художницы Агриппины!
Мужчина продолжал курить, не сводя с нее глаз, и Пинька добавила:
– Покупайте!
Потом повторила еще раз и еще, нетерпеливо ожидая, когда же откроется дверь и...
– Привет, знаменитость, ты случайно не ... – услышала она свою фамилию, – Ну, давай, показывай!
«Вот оно – счастье!» – рассуждала девчушка, сжимая пакетик со всякими сладкими штучками.
Агриппина спешила домой, а ее сердечко при этом прыгало от волнения!
– Какой добрый коллекционер попался! – думала она, – Сказал, что я умница и что на папу похожа. А дома опять, наверно, в угол поставят!
ПРО ЛЮБОВЬ
«Почему, когда в телевизоре целуются, детям смотреть нельзя? Думают, я не знаю, что там влюбляются! – рассуждала Пинька. – Обидно, когда тебя считают маленькой! Вот когда дедушка целует бабушку, смотреть можно! Это потому, что они уже давно влюбились».
Мысли завели ее далеко, в бабушкину, дедушкину молодость, и Пинька вдруг выдала:
– Ба, вот ты маму рожала, а деда что делал?
– Его спроси! – со смехом ответила та, переводя взгляд на мужа.
– Фамилию давал! – буркнул дед, не отрываясь от телевизора.
– Вот! Так всегда! – продолжала Пинька. – И мама тоже! Думает, я глупая и не знаю, что дядя Толя в нее влюбился! Да это уже вся улица знает. Мама у нас красавица, а в красавиц все влюбляются! Я вырасту и тоже буду красавица! А Колька из города в меня уже влюбился, сам говорил!
О том, что они с Колькой целовались и даже решили пожениться, Пинька секретничала лишь с дядей Толей – он не выдаст. Он не проболтался, когда застал их запихивающими картошину в какую-то трубку у соседской машины. Не сказал и про то, что бабушкина валерьянка не сама закончилась, а с подачи Агриппины и по Колькиному научению была скормлена всем знакомым котам. И вообще Пиньку больше волновал вопрос о том, как дети попадают в живот. Она уже точно знала, что их не находят в капусте, а привозят из больницы. Была надежда выпытать правду у Маринки.
Марина старше Агриппины на двенадцать лет. Она была произведена в няньки еще до рождения сестры. А после потери отца решила взять на себя часть обязанностей мамы. Марина очень любила Пиньку и, живя в общежитии техникума, скучала по ней. А дома старалась казаться строгой, пресекая всяческие хулиганства. Только не всегда это получалось.
Пинька, конечно, не любила, когда старшая сестра злится, но сдержать в узде свои желания не могла. Во время приезда Марины она ходила за ней как привязанная, лезла в личные вещи и получала нагоняи, о которых знали только они – сестры! Вот и сейчас Пинька с нетерпением ждала приезда сестры. Но та приехала не одна, а с другом, с которым вместе учится, и впервые не оказала Пиньке должного внимания.
Марина познакомила товарища с родственниками и отправилась с ним в беседку. Шпионить Пинька вовсе не собиралась! Ее совершенно несправедливо обвинили! Она лишь хотела узнать, чего так долго можно делать в беседке без нее, а там...
– Они целу... – не успела закончить Пинька, как чья-то рука прикрыла ей рот. От неожиданности девчонка стала вырываться и пытаться кричать, но Маринкин друг прошептал: «Не шуми, а то на дерево посажу». Пинька резко остановилась, повернулась лицом к обидчику.
– Класс! А давай, посади! – с нескрываемым восторгом заявила она и принялась выбирать дерево, куда надо посадить. – Будем играть в разбойников! Как в кино!
Сами не рады своим угрозам, парень и девушка стали уговаривать Пиньку отказаться от дурной затеи, предлагали варианты откупа, и сошлись на следующем: Маринкин друг подарит ей набор для настоящей принцессы. Что это за набор, Пинька не знала, но название было многообещающим. Однако это должно быть потом, а сначала они должны объяснить, как дети попадают в живот. Марина пыталась противостоять шантажу, но, побоявшись огласки, смирилась и дала ход своей фантазии!
Вечером семья смотрела любимый бабушкин сериал. Когда была показана сцена с поцелуем, Пинька с хитрой улыбкой развернула голову в сторону взрослых и произнесла: «И эти целуются! Влюбились!» Она горела желанием разболтать об увиденном и услышанном в беседке, но строгий взгляд сестры не позволил этого сделать. Девчушка не расстроилась – ведь у них теперь была общая тайна. Они многозначительно перемигнулись и снова уткнулись в экран.
ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ ВЕЧЕР
Пушистый снежок щекотал нос и щеки. Пинька сидела в санках, крепко держась за боковины, и наслаждалась чувством полета!
Пока готовился праздничный стол, дядю Толю попросили погулять с непоседой. Двоюродный брат папы был ей крестным отцом. Он частенько баловал Пиньку, а она позволяла себе с ним вольности, оставаясь безнаказанной! Вот и сейчас с детским задором дядя Толя катал ее по хрустящему снегу, придавая санкам разную скорость.
Что такое крестный отец, Пинька не совсем понимала. У них дома был фильм с таким названием, но дядю Толю в нем не показывали, а только каких-то злых дядек. И Пинька решила больше не думать об этом. Сегодня она была счастлива! Маленькое сердечко прыгало от волнения в ожидании чего-то необычного. Девчушка смеялась, даже сваливаясь в сугроб.
Всю последнюю неделю она играла во встречу Нового года! Елку дедушка принес заранее и оставил возле дома, в сугробе. Пинька пела под ней песни, устраивала хороводы из мягких игрушек и даже посыпала снежком (как Мороз укутывал). Вчера елку наряжали! Теперь она загадочно блестит в углу комнаты, а в доме пахнет Новым годом. С утра Пинька крутилась возле елки, рассматривая преобразившуюся гостью и старого Деда Мороза, который помнил еще детские секреты бабушки. О том, что конфеты на елке ненастоящие, знала только Пинька. Она весь день таскала сладости, оставляя в фантиках комочки из туалетной бумаги. Нет, из вазочки брать ей не запрещали, просто с елки были вкуснее – волшебные!
В этом году праздник обещал быть особенно интересным! Семья с волнением ожидала приезда дяди Толи. Все шептались о каком-то «предложении»! Он приехал, привез всего вкусного и кучу разных свертков-подарков. Конечно же, терпение Пиньку подвело, и она, воспользовавшись суетой на кухне, принялась потрошить самый красивый из свертков. Из разорванной упаковки выпала маленькая блестящая корона и показался кусок ткани. Пинька замерла от восторга: это было платье принцессы... Но, тсс! Пока это тайна!
Румяная и веселая от катания на санях, она повалила крестного на снег, залезла ему на грудь и зашептала прямо в лицо: «Ты, что ли, хочешь быть моим папой?». Услышав положительный ответ, продолжила свой допрос: «А жить меня с собой заберешь? А наказывать тоже будешь? А как же я буду без дедушки?»
Получив ответы на все свои вопросы, она крепко прижалась к дяде Толе, чмокнула его в щеку и потащила за собой! Смеясь, они ввалились в пахнущий елкой и манящими запахами дом! На ходу снимая покрытые катышками снега шапку и рукавички, егоза громко выдала: «А меня теперь будут звать Агриппина Анатольевна!». И, не дав дяде Толе раздеться, потащила его к маме: «Ну, давай, говори! Говори ей свое предложение, и женитесь уже!»
ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ
Наконец-то, наконец-то он настал! Не очень теплый, но такой долгожданный день! С вечера Пинька с бабушкой собрали букет и повесили на видное место новенькую форму. Уснуть долго не получалось. Пинька несколько раз вставала и проверяла, все ли приготовлено. Школьные вещи пахли как-то по-особому, волнующе. Не терпелось их надеть, покрутиться перед зеркалом, примерить портфель…
Едва солнышко заиграло на створках окна, Пинька проснулась. Не дожидаясь звонка будильника, она побежала к умывальнику и тщательнее обычного умылась. Она даже лучше обычного расчесалась и, зайдя к деду с бабушкой в комнату, громко выдала: «Вставайте! А то в школу проспим!»
Школа встретила ее запахом свежей краски и морем цветов. Пинька с двумя огромными бантами на голове и красивым букетом стояла в вестибюле, ожидая чего-то очень важного. От волнения ее сердечко то замирало, то молоточком отбивало: «Тук-тук», а в голове роились разные мысли – ведь еще вчера ей не хотели верить…
Накануне, гуляя по улице, Пинька оповестила всех о важном событии. Она рассказала и соседям, и бабушкиным подружкам, и продавщице в магазине, и даже их домашнему зоопарку, что завтра идет в школу! Только соседские ребята ей не поверили. Петька сказал, что туда «без садика» не берут, а Пинька в детский сад не ходила. А Валька – тоже мне подружка! – что в школу рыжих не пускают. Последнее обидело девочку до слез!
– Рыжих не пускают! Это как так – рыжих не пускают? – бубнила она, мечась по комнате. – Надо покраситься!
Только где краску найти?! Пинька перевернула содержимое маринкиных ящиков! Она знала: для волос нужна особая краска – парикмахерская! Но это когда красят навсегда, а ей надо на один день, чтобы только в школу взяли, а потом неважно... Ничего, кроме новой коробочки с акварельными красками, не нашлось. Пинька закрылась в комнате перед зеркалом и стала кисточкой размазывать краску по волосам. Получалось плохо.
– Так очень долго, и краски не хватит, – решила она. Размешав в неполном стакане с водой черный и коричневый кружочки, девчушка вылила содержимое себе на голову, распределила руками по всем волосам и пошла сушиться…
Сейчас ей вспоминались и удивленно-испуганное лицо деда, и возмущения мамы с бабушкой, и грязно-черная вода в банном тазике.
– Агриппина! – звучно раздалось в стенах школы. Пинька встрепенулась, с гордым видом, мотая огненно-рыжими хвостиками, подошла к позвавшей ее учительнице и встала в ряд с другими первоклашками.
– А здесь всяких берут, – радовалась она, – зря только краску перевела!
Звон колокольчика возвестил о начале новой жизни.
– Я теперь школьница, а значит, взрослая! И я больше не Пинька, а Агриппина. Взрослых детей не зовут по-малышовски! Ну, дома, бабушке и дедушке еще можно, пока не привыкнут, а в школе – ни-ни!
***
Малышка подросла и вступает в новую жизнь! Так иди же смелей! Широкой тебе дороги и хороших попутчиков, егоза!