Ян Кауфман. ЭТИКЕТ ГЕЙШ В ЯПОНИИ

Запах – это то, что сильнее всего связывает нас с вечностью.

Сальвадор Дали

Отблески язычков пламени трепетали на зеленоватом фарфоре великолепного кузнецовского старинного сервиза.

Запах яблочного пирога и изысканный жасминный аромат чая дополняли друг друга.

Инна Александровна отмечала своё восьмидесятилетие.

За столом собралось человек семь её ближайших друзей, к числу которых принадлежал и я. Преклонный возраст и аристократическое воспитание не позволяли гостям опускаться до никчемных обывательских бесед или пошлых анекдотов.

Всех гостей объединяла любовь к классической музыке и к своему богемному прошлому, потому разговор за вкусным чаепитием носил ностальгический оттенок.

Не спеша говорили о возвышенном, вспоминали музыкантов и исполнителей старинных романсов. Преподнесённые имениннице подарки удачно отвечали её интересам: несколько редких изданий знаменитых романов на французском и итальянском языках, изящная статуэтка балерины датского фарфора, акварель Остроумовой-Лебедевой..Инна Александровна пригласила и своего бывшего ученика по классу вокала, Дмитрия Фёдоровича Немчинова, ставшего уже известным исполнителем старинных романсов.

Особо отличившись, он преподнёс юбилярше привезённую из Японии прекрасно иллюстрированную книгу "Об этикете чаепития", чем вызвал восторг хозяйки.

Аромат чая, поданного Инной Александровной, был, как всегда, необычайно тонок и ненавязчиво душист. Никакие марки известных сортов не создавали такого божественного аромата. И только хозяйка владела секретами получения особого букета, смешивая различные сорта чая и заваривая его исключительно на родниковой воде. Каждую, уже налитую чашку чая, она непременно украшала лепестком цветка волшебной сакуры..И всё это чудо завершалось её удивительным умением живописно сервировать стол фруктами, коробками конфет и фирменным яблочным пирогом в виде ладьи.

Не забывая выпить чай за здоровье гостеприимной Инны Александровны (потребление вин или крепких напитков в доме не допускалось), все вспоминали забавные истории с известными, давно ушедшими в мир иной, музыкантами и певцами.

Правда, пока шли эти светские разговоры, Дмитрий Фёдорович несколько раз покидал торжественную залу, чтобы там, в уютном туалете, приложиться к миниатюрной фляжке с французским коньяком, аромат которого я хорошо ощущал, сидя с ним за столом по соседству.

Наконец все, наговорившись вдоволь, с трудом оторвались от застолья и уселись на двух мягких овальных диванах с резными львами на подлокотниках.

Виновница торжества села за изящный, английского стиля рококо, кабинетный рояль красного дерева, и Дмитрий Фёдорович исполнил несколько её любимых оперных арий и романсов, восхищая всех своим густым баритоном.

И только одна пожилая гостья, единственная среди присутствующих неплохо владеющая японским языком, сидя за столом, с интересом рассматривала подаренную, исполнителем романсов, книгу. Лицо её выражало удивление от прочитанного.

Когда наконец Дмитрий Фёдорович исполнил арию из «Женитьбы Фигаро», женщина, стараясь подавить в себе желание рассмеяться и обидеть присутствующих, тихо произнесла:

- Дмитрий Фёдорович! Вы видимо перепутали этот юбилей с чем-то и подарили книгу не в тот адрес. Это действительно этикет, но «Этикет для японских гейш».

Все вопросительно повернулись к певцу.

-Дело в том уважаемые коллеги, что будучи в Японии на гастролях я был загружен с утра до вечера. И так ежедневно .И только изредка удавалось выбраться к гейшам, отдохнуть, попить чаю, принять массаж, почувствовать себя как дома. Не подумайте чего другого. Хотя можно было. Но это, что вы подумали, стоит там очень дорого. Вот они из обиды и всучили свою книгу. А в японском я ж совсем не соображаю..Так, что простите меня за это недоразумение, Инна Александровна! Вот вскоре поеду в Китай — книга за мной.

- Не переживай, Дима, по молодости чего только не бывает,- ответила юбилярша посмеиваясь..

А я добавил

-Дмитрий! А Вы готовьте деньги и на «то» и на «это».