Анна Тарабрина
*** Посвящается Находке
Бушпритом рассеяв
глухое безвременье лет,
Российский оплот утверждая
на Дальнем Востоке,
С корвета сверкнул золотой эполет,
И бухту Находкой назвали в итоге.
Здесь светится солнце,
как сердце в груди океана.
И бьется о берег
пурпурно-сиреневый вал,
И пульс белокаменной бухты,
укрытой туманом,
Что вздрогнул когда-то и портом,
и городом стал.
В гранитной короне отрогов Сихоте-Алиня
Раскинулся город у моря
жемчужною линией.
Он жезлом Меркурия
страны и судьбы сближает,
Встречая различные миссии и провожая.
Два якоря цепко причалили город
к рассветам,
Кильватерным шлейфом обвив
океаны планеты.
***
Всплыла лиловая луна.
На гладь зеленого залива
Льет золотистый свет она,
В туманный шлейф облачена,
В воланы нежного жасмина.
И льется белый лунный свет.
И дышит негою пион.
И философский Сад камней
В раздумья ночи погружён.
В беседке каменной туман
Укутал силуэт двоих.
И влагой веет океан,
Как никогда спокоен, тих.
***
Я убегаю от волны,
она шипит, утюжа берег.
И молчаливо валуны на шалости глядят.
Волна, взлетев, бежит назад.
Рокочет линия отлива.
В его раскатах смех счастливый
взахлеб.
И стон изнеможенья
внахлест.
Разбойное броженье
и терпкой бодрости прилив.
Окатит тело, затопив
Все уголки души усталой.
И солнце розовым кораллом
миротворенье и покой
Прольет на берег голубой.
***
Море гремело в органные трубы.
Море басило медною тубой.
До перламутра зари громыхало,
Било в литавры. Устало…
И безмятежно легло на песок.
Льется за шиворот звезд холодок.
Легонький звон – это шпоры цикады.
Нежная музыка серенады,
Скрипок певучих – белый песок.
Море. Нирвана на волосок.
Блюз под дождем
Исступленно целует небо
Поцелуем лазурным землю.
Опрокинулось, шелестя,
Роковой стеною дождя.
Среброспицый розовый зонт,
и прилипшее к бедрам платье,
и горячие струи объятья,
упоительный блюз под дождем –
блюз вдвоем.
Хриплый медленный саксофон,
Нежный танец проникновенья.
Мокрых,
радостных рук сплетенья
Под раскрытым цветным зонтом –
Этот трепетный блюз вдвоем.
Облака обдирают брюхо
О зеленые спины сопок.
Облака прошивают город
Голубою нитью дождя.
И целуются двое, летя…
***
Ворочаешься? Не спится?
Просится сон на страницы,
И половица скрипит.
Тише, любимый спит.
Как спелая рожь у овина,
Колышется занавеска.
И море свои глубины
Мощью волны зеленой
обрушивает, гудит.
Тише, море, он спит!
И разгалдевшейся сойке,
Певшей о смысле весны
На моем подоконнике,
Шикну – пусть помолчит.
Тише, птица, он спит!
С звездами в вышине
Тихо плывет, сопит.
Ворочается во сне,
как океанский кит.
Имя чье-то бормочет.
В бархате синей ночи
Черный плавник блестит.
Тише, прошу, он спит!
Весь в блистающее-белом,
В изголовье его
Нежный Морфей опускает
пелену на чело.
И за руку взяв, летит.
Тише, любимый спит!
Поющие пески
Расплескивало море до небес
Свой аромат, изысканней духов.
Соленым языком лизало плес
И извлекало звуки из песков,
Что белоснежным маревом лежат,
Венчая голубую грудь лагун, –
Горячий шелк сыпучих белых рун.
Песочные часы перевернулись.
Лаская ступни загорелых ног,
скрип, скрип,
Уходит время беспечально,
Песочный замок обратив в руины.
И только солнце с хохотом штормов
Кровавит горизонт марины.
О весне и творчестве
Мне бы хотелось воспеть пробужденье,
но хватит ли слов?
Все от начала от самых корней и основ.
Корни кряжистые крону питают и ствол.
Талые воды вскрывают бордовые почки.
Духу не хватит, поставлю в строке многоточье…
И помолюсь, помолчу, подожду.
Вдруг развернутся залитые клеем листочки?
Гомоном птичьим наполнится крона сполна.
И высоковольтною молнией сердца
В стройные строфы ворвется, ликуя, весна.