Владислав Кураш. УЕЗЖАЮ

Счастье – это когда тебя понимают,

большое счастье – это когда тебя любят,

настоящее счастье – это когда любишь ты.

Конфуций

Страшно остаться одному – это все равно

как потеряться в чужой стране.

Константин Райкин

Просыпаюсь. Открываю глаза. Темно. Ужасно болит голова. Нащупываю выключатель. Включаю ночник. Комната наполняется мягким приглушенным светом. Встаю. Мила спит. Беру таблетки и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Милу, ищу спиртное. Заглядываю в холодильник, в шкаф, проверяю бутылки на столе. Везде пусто. С нескрываемым раздражением запиваю таблетки минералкой.

Иду в уборную, привожу себя в порядок, тихонько одеваюсь, выключаю свет и выхожу из номера. На рецепшене меня приветствует укутанная в плед сонная девочка портье.

Полшестого. До рассвета еще далеко. Город освещен иллюминацией. По улице Коперника спускаюсь к проспекту Свободы. Прохожу мимо дворца Потоцких, монастыря святого Лазаря и ресторана в доме номер семь, где мы вчера ужинали. Сворачиваю и двигаюсь в направлении оперного театра.

Возле оперного театра в переулке захожу в ночной магазин. Покупаю бутылку виски, тут же откупориваю и делаю несколько больших глотков. Огненным ароматным потоком виски обжигает гортань, пищевод и желудок. Становится лучше. Какое-то время я болтаю с продавцом и, сделав еще несколько глотков, ухожу.

Назад возвращаюсь той же дорогой. Наслаждаюсь опьянением и предрассветной темнотой. Не хочется, чтобы рассветало. Хочется, чтобы время остановилось и все вокруг замерло. Погруженный в свои мысли поднимаюсь по Коперника у подножия холмов цитадели.

Прихожу в отель. Мила уже не спит. Устраиваемся на диване у телека, пьем виски, смотрим какое-то кино. Светает.

В девять приносят на подносе завтрак. Мы завтракаем, допиваем виски и идем в постель. После секса душ. Начинаем собираться.

Собравшись, я беру Милины сумки, и мы идем на вокзал. С Коперника сворачиваем на Черновицкую, и заходим в какой-то ресторан перекусить. В соборе святого Юра Мила покупает нам ладанки.

На перроне она плачет. У меня тоже кошки скребут на душе. Никуда не хочется уезжать. Прощаемся, Мила садится в вагон, и я остаюсь один. Провожаю взглядом удаляющийся поезд и возвращаюсь назад в отель. По дороге, на Черновицкой, покупаю бутылку водки.

Звоню отцу. Долго говорим о Булатовиче. онемногу начинаю склоняться к мысли написать о нем рассказ. Но не сейчас. Возможно, когда-нибудь потом.

До самого вечера сижу на диване, смотрю телевизор и пью водку. Много думаю об Алене и детях. Пару раз набираю Алену, но она, как обычно, не отвечает.

В восемь заказываю ужин, ем, собираю сумку и выхожу. На рецепшене отдаю ключи и рассчитываюсь за номер.

Смеркается. Не спеша иду на вокзал. Автобус на Варшаву уже стоит на платформе. Начинается посадка. Ставлю сумку в багажное отделение и занимаю свое место в автобусе.

До отправления считаные минуты. Тупо смотрю на окна, на погруженный в сумерки город. Грустно. Никуда не хочется уезжать. Сижу словно в оцепенении. Думаю о доме.

Отправляемся. Проползаем по опустевшим улицам, выбираемся за город. До границы недалеко, примерно час езды. Тоскливо и одиноко.

Уезжаю…