Елена Образцова. РАДОСТЬ ОБЩЕНИЯ МЫ НЕСЕМ ЧЕРЕЗ ВСЮ ЖИЗНЬ

этюды

Вот так и живём, не ждём тишины,

Мы юности нашей как прежде верны.

А сердце, как прежде, горит оттого,

Горит оттого,

Что дружба превыше всего.

Е. Долматовский,

из песни «А годы летят» к кинофильму «Добровольцы»

Елена Николаевна Образцова, племянница кинодраматурга

З.С.Маркиной. Медицинский работник, долгое время работала в больнице им. С. П. Боткина в отделении реанимации. В дальнейшем прошла повышение квалификации на базе НИИ Косметологии и работала косметологом.

Детство и юность провела во Внукове, где живёт и по сей день.

Мы, дети писательского городка, жили во Внукове только летом, на дачах, а зимой разъезжались по московским квартирам, в которых протекала совсем другая, городская, жизнь. Зимой приезжали редко – по каким-то особым случаям. Лето было самой замечательной порой! Нас привозили во Внуково, и начинался особенный период нашей жизни: «походы» в лес через дорогу – на короткое время, всего часа на два, но обязательно с привалом; к больничному пруду или на речку под названием Ликова, где многие из нас научились плавать. Речка Ликова мелкая, но такая чистая, что виден жёлтый песок и мелкие рыбки. По берегам и на полянах мы собирали полевые цветы, которых было огромное количество: ромашки, колокольчики, мать-и-мачеха, кашка.

Внуково, зима 1957 г. Справа – я Мои друзья

Часто составляли гербарии, засушивая между страницами книг цветы и листья. Мы торопились, потому что в середине лета сенокос уничтожал всю красоту, цветы и травы превращались в сено. Сено источало совершенно иной запах – душистый, терпкий. Аромат сухой скошенной травы запомнился на всю жизнь. Мы дружили с детьми из городка МВТ7 .

Лето протекало бурно, интересно, в совместном общении, но как-то неожиданно заканчивалось и наступала осень. Писательские дети уезжали в Москву, а эмвэтэшники оставались: их дома отапливались газом, поэтому в них можно было жить зимой. Мы расставались до следующего лета. Зима проходила в воспоминаниях о внуковском лете, о том, как было весело и свободно. А недавно, перебирая старые книги, я случайно обнаружила между страницами засушенные колокольчики…

2

Иногда мы ходили в клуб – маленький деревянный домик, который стоял на горке перед поворотом на деревню Абабурово. Каждый год туда привозили одни и те же художественные фильмы с участием наших знаменитых актёров, с некоторыми из которых мы жили по соседству. Но всё же мы ждали главного фильма лета – «Великолепную семёрку».

В клуб приезжал какой-то дядька и привозил ленту с фильмом. Сеанс был один раз в день в 6 часов вечера. Людей собиралось много со всех деревень: Абабурово, Ликова, Изварино, Внуково. Мест не хватало! Взрослые сидели на стульях, кое-кто даже приносил их с собой, но некоторые стояли. А мы, дети, просто сидели на деревянном полу перед первым рядом. Все галдели, усаживаясь куда придётся. Ожидание накалялось! Наконец приезжий дядька громко объявлял: «Тихо!» – и гасил свет. Наступала тишина, иногда прерываемая криками в поддержку героев фильма. После сеанса все выходили возбуждённые, раскрасневшиеся от увиденного и от того, что внутри клуба было очень душно, и расходились или разъезжались на велосипедах по домам. Фильм крутили несколько дней подряд, пока не посмотрят все желающие. Мы, дети, приходили по несколько раз и спрашивали друг друга: «Ты смотрел сколько раз?» – «А ты?» И так продолжалось из года в год!

3

Во Внукове было два магазина. Один продуктовый под названием «Рюмочки» – и название, и сам магазин существуют по сей день. Магазин назывался «Рюмочки» не потому, что там продавали рюмки или разливали алкоголь, а потому, что дорога к магазину вела через парадный въезд в бывшую усадьбу помещика Абрикосова. Этот въезд по бокам украшали большие каменные вазы, прозванные «рюмками».

Директором магазина был высокий толстый мужчина лет пятидесяти. Поговаривали, что наш магазин был филиалом знаменитого «Гастронома» на Смоленской площади у МИДа. Во внуковских «Рюмочках» было всё, так как он находился на территории МВТ. Но больше всего «Рюмочки» были знамениты тем, что летом там продавали свежие молочные продукты из совхоза. Утром дачники с бидонами для молока – а молоко всегда было разливное – выстраивались в огромную очередь, часа на два; там-то и обсуждали последние местные новости.

Второй магазин, хозяйственный, находился у железнодорожной станции Внуково и назывался «Керосинка». В нём продавали гвозди и всякую всячину для дома, а главное, разливали керосин в бидоны, с которыми приходили покупатели. Качали вручную рычагом прямо из бочки, и в магазине держался стойкий запах керосина. Газа в ту пору в городке не было, и дома отапливались углём, а еду готовили на плитках-керосинках – их то и заправляли керосином и на них же варили варенье в больших медных тазах.

4

Во время войны, когда на нашем участке стоял конный взвод, солдаты жили в доме, печь топили паркетом, дверями и мебелью. А под конец войны после возвращения из эвакуации из Ташкента тётя Зина не сердилась и так радовалась, что дом, Родной дом. Внуково, зима, 1940-е годы хоть и полуразрушенный, но как-то уцелел, что обнимала и целовала солдат-мальчишек, как своих детей. А потом… вместе с ними снимала остатки досок, паркета, подкладывала под телеги и обозы, которые шли по дороге около дома.

После войны все силы были брошены на восстановление дома, и через несколько лет на том месте, где стояли на участке лошади, посадили яблоневый сад – около сорока деревьев!

Можете себе представить, как буйствовал сад! Эти яблони сохранились до сих пор и по-прежнему дарят нам свои плоды.

Родители рассказывали, что время после войны было тяжёлым; семья большая, и сёстры Зина и Сима не раз хотели продать дачу. Предложения были от разных покупателей, но всегда что-то удерживало их от такого поступка. Однажды спустя годы к нам на дачу приехал актёр Георгий Вицин. Он уговаривал тётю Зину продать ему дом, но та уже к тому времени не соглашалась ни за какие деньги.

Это наш семейный дом, – говорила она, – который пережил много радостей и личных трагедий. Здесь живёт память. Даже если будет нужда, я не смогу продать дом никогда».

5

На территории бывшей усадьбы помещика Абрикосова находился детский дом «Молодая гвардия». Дети из детского дома были бойкие и шустрые.

Наш участок был угловой, и к школе, в которой эти дети учились, шла вдоль нашего забора. Когда они шли из школы, то обязательно залезали через дыру в заборе в наш яблоневый сад. Но мои родители и тётя Зина никогда не ругали их, наоборот, звали к себе, давали яблок столько, сколько они могли унести в майках и карманах, приглашали приходить в любое время. Мама Сима и её сестра Зина, моя тётя, часто угощали детей из детдома конфетами и домашними пирожками.

<…> Чёрт подери, я очень соскучился по нашей жизни во Внукове. Сейчас очень часто приходится дежурить, а потому я устраиваю себе ночи воспоминаний. Несколько дней назад был чудесный восход солнца, и я буквально увидел, как мы ездили встречать восход солнца во Внукове на Минское шоссе. Помнишь? Ты, Наташка, Валерка, Борька и я. Костёр, ночное шоссе, медленно нарастающий рассвет и неожиданно солнце, когда мы только начали спускаться с горы у Катуара. Было прохладно, сыро; ты здорово подмёрзла, как, впрочем, и мы все. Помню, мы тебя пытались согреть, но, кажется, не смогли. Хорошо мы тогда прокатились. А тебе удаётся сейчас кататься на велосипеде? <…>

Письмо Владимира Кузнецова из армии

Эти ребята были непростые… Ни с кем из наших не дружили, громко свистели, собираясь вместе, и шли к себе в детский дом. Нам представлялось, что у них всё очень строго и какой-то свой, очень жесткий распорядок дня. Жили они очень бедно и, как нам казалось, были плохо одеты, но потом над детским домом взяла шефство серьезная организация и всё у ребят стало налаживаться. Рассказывали, что кто-то из них стал разработчиком в конструкторском бюро им.

Туполева, кто-то пошёл в учителя и потом вернулся – преподавать во внуковскую школу, кто-то стал предпринимателем; ребята обрели свои семьи, детей. Но я уверена, что они ещё долго вспоминали внуковские яблоки, дырку в заборе на Полевой улице, добрых бабушек Симу и Зину и наверняка рассказывали своим детям о тяжёлой, несправедливой, но такой насыщенной событиями жизни во внуковском детском доме «Молодая гвардия».

6

На Некрасовской улице у нас было много знакомых. Моими близкими друзьями были Наташа и Володя Кузнецовы. Наши родители дружили, а их мама, писатель Раиса Харитоновна, и тетя Зина, Зиновия Маркина, были ещё и соратницами в творчестве. Наташа Кузнецова пишет о них в своих воспоминаниях в этой книге.

Обычно мы собирались на Гусева – у нас на даче. Одним из любимых занятий, которым мы удивляли старших, было построение гимнастических фигур в виде пирамид. Один из нас командовал: «Делай раз!» – и те, кто был покрепче, вставали в центр, широко расставив ноги. «Делай два!» – двое других забирались на плечи первых. Первым было нелегко – они ещё должны были крепко держать руками тех, кто стоял у них на плечах. «Делай три!» – и те, кто стоял наверху, широко раскидывали руки, гордо поднимали головы и на несколько секунд замирали. Получалась звезда. Нам казалось, что это был шедевр гимнастического искусства. Родители цепенели от страха, ведь сверху можно было легко свалиться. Затем пирамида аккуратно расцеплялась и родители яростно хлопали, радуясь, что всё закончилось благополучно. Тётя Зина всегда при этом приговаривали: «Точно-точно! “Синяя блуза”! Молодцы!»

Потом было второе действие: мы читали стихи, обязательно торжественно объявляя выступающего. А под конец строились друг за другом и под аккомпанемент моей мамы Симы – та играла на пианино – гордо удалялись в другую комнату.

В 2017 году на даче случился пожар и пианино, по-прежнему находившееся в той комнате, где мы выступали, сгорело.

В 20-е годы в молодом государстве были очень популярны выступления коллектива «Синей блузы». Такие выступления представляли собой «живую газету», проникнутую оптимизмом, целеустремлённостью, острой сатирой, маршеобразным ритмом и часто элементами гимнастики и построения живых гимнастических фигур. Синеблузовцы объединяли в своих рядах большое количество талантливых молодых литераторов, которые писали стихи и музыку для коротких постановок. Среди них были и внуковские обитатели: поэты Василий Лебедев-Кумач и Виктор Гусев, композиторы Юрий Милютин и Исаак Дунаевский, драматурги Зиновия Маркина и Виктор Типот. Выступление часто начиналось с выхода участников, которые под звук баяна или пианино, маршируя, пели:

Мы пришли вам рассказать,

рассказать,

рассказать,

Что вы все должны узнать,

должны узнать. Да!

Из нашей газеты, живой газеты,

живой газеты

Всё, что творится на белом свете,

Должны узнать вы обо всём!

7

На улице Маяковской жил известный художник Фёдор Александрович Модоров. Мои мама и тётя часто общались с его семьёй. У Фёдора Александровича была дочь Наташа, и училась она в училище имени Сурикова. Однажды Наташа познакомилась с известным штангистом Юрием Власовым. Между ними вспыхнули сильные чувства, они поженились, а вскоре родилась дочка, которую назвали Леночкой. С ней-то в семье Модоровых и произошёл забавный случай.

Фёдор Александрович Модоров (1890–1967) – художник, педагог, народный художник РСФСР (1966), заслуженный деятель искусств Белорусской ССР, член-корреспондент АХ СССР (1958), ректор МГХИ им. В. И. Сурикова (1948–1962). Автор многих полотен, посвящённых историко-революционной тематике, Великой Отечественной войне, послевоенным годам. Фёдор Александрович создал галереи портретов героев-воинов и участников партизанского движения. Среди его работ знаменитые картины «Ходоки у В. И. Ленина» (1947); «Герои Первой конной». Фёдор Александрович выходец из семьи потомственных богомазов в Мстёре. Учился в иконописной школе М. И. Цепкова, в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в Казанской художественной школе – у Н. И. Фешина и П. П. Бенькова, а позже поступил в Петербургскую академию художеств,где обучался в мастерской В. Е. Маковского. В 1918 г. Фёдор Модоров под руководством академика Грабаря принимал участие в реставрации Владимирской иконы Божьей Матери. В 1924 г. впервые принял участие в выставках Ассоциации художников революционной России (АХРР), лозунгами которой были «Искусство в массы» и «Героический реализм», и вскоре стал одним из наиболее активных её членов. Начиная с 1925 г. АХРР командировал своих художников в различные районы страны, в деревню, на заводы, на стройки, и Модоров обратился к индустриальному пейзажу, популярному в то время жанру. В этот период написаны «Завод Гревер» (1929), «Новая керосиновая установка» (1927). Художник пишет заводы и фабрики Челябинска и Свердловска, строительство Магнитогорска: пейзажи «На стройке Магнитки» (1931), «Челябинский тракторный» (1932). Наряду с изображением промышленных предприятий и строек Модоров обращался к теме деревенского труда и быта: «Встреча посевной» (1933), «Ковроткачество» (1930), «Первый трактор на полях Башкирии» (1933). Модорова всегда привлекала жанровая живопись. Практически во всех его картинах присутствует элемент сюжета. Таковы «Портрет матери художника за самоваром» (1934), «Комсомольская бригада штукатурщиц» (1932). На протяжении всей жизни Модоров помимо деятельности живописца вёл активную общественную и административно-педагогическую работу. В родной Мстёре при его содействии была создана детская художественная школа-коммуна и художественно-промышленный техникум. Руководя в течение пяти лет этими учебными заведениями, Модоров ратовал за образование в Мстёре артели художников лаковой миниатюры. В течение многих лет Модоров был профессором живописи во Всероссийском государственном институте кинематографии; с 1948 года – ректор Московского художественного института им. В. И. Сурикова, одновременно профессор, руководитель мастерской живописи. Работы Модорова хранятся более чем в пятидесяти музеях страны (в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и др.).

Как водилось на дачах, коляску с малюткой поставили в тенёк под яблоней. Через некоторое время девочка стала громко плакать. Наташа подбежала к коляске, а та до краев оказалась наполненной яблоками, да так, что ребенка не было видно! Все удивились: откуда эти яблоки? и кто их туда сложил?

А дело было так. Соседями Модоровых была семья Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко – того самого, который во время Великий Отечественной войны руководил партизанским движением. У них жила маленькая обезьянка – большая хулиганка. Она сбежала из дома, залезла на яблоню Модоровых, под которой стояла коляска, оборвала яблоки и аккуратно сложила в коляску, чем вызвала крик ребёнка и ужас родителей.

Все мужчины нашего городка интересовались спортивными достижениями знаменитого штангиста Юрия Власова, и он с большим удовольствием со всеми общался. Как-то я была свидетелем такого эпизода. В «Московском писателе» работал электрик Толя, который однажды с ехидством спросил Власова, может ли тот его поднять. Власов улыбнулся, поднял Толю на руки и мягко перекинул через забор – хорошо, что забор был не очень высокий. Все засмеялись. Толик не ушибся и оценил силу чемпиона мира. Сейчас всё это очень весело вспоминается!

Во Внукове в 1963 г. Юрий Власов подарил моему отцу, Н. Н. Иванову, журналисту и общественному деятелю фотографию на память. На обороте было написано: «Николаю Никифоровичу Иванову от почти бывшего чемпиона, а завтра уже бывшего, – на память. На тренировке. Упражнения для силы на приседания. Москва, 30 авг. 1963 г.»

Портрет чемпиона мира штангиста Ю. Власова

Юрий Петрович Власов (1935) – тяжелоатлет, писатель, политический деятель. Заслуженный мастер спорта СССР (1959). Выступал в тяжёлом весе. Олимпийский чемпион (1960), серебряный призёр Олимпийских игр (1964), 4-кратный чемпион мира (1959, 1961–1963, 6-кратный чемпион Европы (1959—1964), 5-кратный чемпион СССР (1959–1963). Установил 31 рекорд мира и 41 рекорд СССР (1957–1967). Знаменосец делегации СССР на открытии Олимпийских игр 1960 и 1964 гг. Возглавлял Федерации тяжёлой атлетики (1985–1987) и атлетической гимнастики (1987–1989) СССР. Награждён орденом Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта». С 1959 года начал заниматься общественной и литературной деятельностью. Первый сборник рассказов «Себя преодолеть» вышел в 1964 г. В последующие годы опубликованы повесть «Белое мгновение» (1972), романы «Солёные радости» (1976), «Особый район Китая. 1942–1945» (1973), «Справедливость силы» (1984). Автор многих публицистических статей.

* * *

Пролетали годы, мы взрослели, куда-то исчезала беззаботность, мы становились серьёзными. У нас зарождались новые чувства и новые ощущения, формировалось своё видение мира. Каждый из нас пошёл по жизни своим путём: кто-то приобрёл известность, кто-то нет, кто-то остался в тени, но у каждого из нас в душе до сих пор живы тёплые воспоминания о внуковских детстве и юности, что прошли рядом со знаменитыми, но очень добрыми и в обычной жизни скромными, доступными людьми, – нашими бабушками и дедушками. Эту радость общения с ними мы несём через всю жизнь. Это была наша среда обитания, и мы, как могли, всегда старались быть похожими на них.