Интервью с художником Владимиром Калининым
В ОСНОВЕ ЛЮБОГО ИСКУССТВА ЛЕЖИТ ЭМОЦИЯ
История федоскинской миниатюры – это сложный путь падений и взлетов, от небывалой популярности до полного закрытия фабрики. Однако это удивительное производство выдержало все перипетии времени, и мы по-прежнему можем наслаждаться уникальными изделиями федоскинских мастеров. Сегодня, как и во времена купцов Лукутиных, на фабрике трудятся профессиональные художники, создающие уникальные произведения масляной живописной миниатюры, совершенствуя и развивая богатые традиции промысла.
А все началось в 1795 году, когда московский купец первой гильдии Петр Коробов основал в селе Данилково недалеко от Федоскина мануфактуру по изготовлению козырьков для армейских киверов, поскольку государственный шляпный завод не справлялся. Однако очень скоро предприимчивый купец решил наладить производство модных лаковых табакерок. Для этого он лично поехал в Германию на фабрику Штобвассера в Брауншвейге, где на тот момент было лучшее производство изделий такого рода, чтобы самому ознакомиться с производственными тонкостями. Обратно купец вернулся с немецкими мастерами и наладил собственное производство изделий из «жеваной» бумаги: табакерок, шкатулок, бисерниц, спичечниц, альбомов, пользующихся большим спросом. Поначалу на коробочки наклеивали картинки, и лишь с 1814 года стали расписывать вручную. В качестве техники росписи выбрали лаковую миниатюру, причем равнялись ни больше ни меньше на мастеров эпохи Возрождения.
В 1825 году фабрика перешла под управление купцов Лукутиных, Петр Васильевич Лукутин был женат на дочери Коробова, которой фабрика досталась в наследство. Именно с этого момента начинается настоящий расцвет федоскинской миниатюры. Художники, работающие на фабрике, проходили обучение в Строгановке, купцы получили право ставить на изделиях клеймо – золотого двуглавого орла и фамилию владельца. На свои изделия купцы давали гарантию 100 лет. Не удивительно, что лукутинские шкатулки стали пользоваться популярностью не только в России, но и в Европе. Основным мотивом, используемым художниками, были бытовые сценки: чаепития, сенокосы, русские пляски и русская тройка, ставшая символом федоскинской миниатюры. Кроме того, художники переносили на шкатулки картины русских художников. Однако художники не делали точную копию картины. В зависимости от формы изделия могла измениться композиция, исчезнуть второстепенные персонажи, таким образом миниатюра превращалась в самостоятельное уникальное произведение.
О купцах Лукутиных стоить сказать отдельно. Это были известные меценаты, они состояли в учредителях МХАТа, были людьми просвещенными, а своих работников обеспечивали не только жильем, но и предоставляли возможность обучения, оплачивали дрова и керосин.
К началу ХХ века лукутинское производство пришло в упадок и в 1904 году было закрыто. Только в 1910 году при поддержке Саввы Морозова производство было восстановлено, а бывшие мастера объединились в артель. Былое лукутинское качество достаточно быстро восстановили, а в 1913 году изделия артели получили малую золотую медаль на Всероссийской выставке сельскохозяйственной промышленности в Киеве.
Революция внесла в деятельность фабрики коррективы. Поначалу новые власти даже пытались фабрику закрыть. Но после того, как в 1923 году изделия были удостоены диплома I степени на Всесоюзной выставке сельскохозяйственной и культурно-промышленной продукции в Москве, начался новый этап в жизни федоскинской миниатюры. Разумеется, сюжеты изменились. Они стали соответствовать вкусам и требованиям новой власти. На шкатулках появились портреты вождей, космонавтов, но и традиционные федоскинские мотивы остались. А еще появились сказочные сюжеты. Так, Николя Саркози по случаю рождения дочери получил в подарок от Дмитрия Медведева шкатулку «Садко» по мотивам известной былины.
Сегодня федоскинское производство известно во всем мире. Здесь работают мастера высокого класса. Федоскинская лаковая миниатюра живет и развивается, опираясь на богатые вековые традиции промысла.
В гостях у «Московского BAZARa» художник миниатюрной живописи, член Российского авторского общества (РАО), член Союза художников декоративно‑прикладного искусства Владимир Калинин. Работы Владимира находятся в музее Федоскинской фабрики миниатюрной живописи, во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства (музей декоративно‑прикладного искусства), Московском областном музее народных художественных промыслов, а также в частных музеях и коллекциях в России и за рубежом.
МВ: Здравствуйте, Владимир, спасибо, что пришли к нам в гости. И первый вопрос: кто есть художник, по-вашему – тот, кто отображает на своих картинах действительность, или тот, кто пытается заглянуть за грань этой действительности? И что важнее? И вообще, зачем нужно заниматься живописью?
ВК: Все художники разные, у всех свои представления о профессии. Причем бывает, кардинально разные представления. Много направлений, течений, стилей. Так и должно быть. Каждый находит смысл в чем-то своем. По-моему, художник так или иначе отображает действительность и в то же время пытается заглянуть за грань этой действительности. Это такая синтетика, где переплетается всё. Зачем заниматься живописью? Наверно, просто интересно, возникает желание, нравится этим заниматься...
МВ: Многие современные дети, да и не только современные, с выбором профессии определяются в последних классах школы, а когда вы поняли, что хотите стать художником? И в каком возрасте написали свою первую картину?
ВК: Наверно, в детстве бывают самые яркие впечатления, эмоции, которые влияют потом на всю нашу жизнь. У меня получилось именно так. В детстве, в 9 лет, я был в летнем лагере рядом с Федоскино. Там впервые увидел лаковую миниатюру. Глубина лака, мерцание перламутра, сусального золота... Было ощущение, что так руками сделать невозможно... Пробовать что-то писать стал гораздо позже, лет в 14. Да, у меня тоже выбор был сделан в последних классах школы. Действительно это у многих так происходит.
МВ: Почему именно лаковая миниатюра стала вашим призванием? И как, по‑вашему, художник – это ремесло, которым может овладеть каждый, или призвание, дар Божий, которым просто невозможно не заниматься?
ВК: Призвание, дар Божий, очень громкие слова. Наверно никто не знает, какое у него истинное призвание... Как мне кажется, просто есть какие-то способности, желание, любовь к своему делу. Любимое дело – наверно, так точнее. Ремесло – да, без него никуда. Тем более в лаковой живописи. В это понятие входит много вещей. Например, любые знания и умения, в том числе знание технологии, техники живописи и т. д., – это все ремесло. Тем более федоскинская техника подразумевает использование самых разных материалов. Сусальное золото, поталь, металлические порошки, перламутр, фольга – это далеко не полный список используемых материалов. Ремеслу можно и нужно научить, но можно ли научить мыслить, фантазировать, придумывать что-то? Говорят, что в работах художника видна его душа. Так и есть. Настроение, душа, эмоции, энергетика...
МВ: Нет ли желания писать большие художественные полотна, а не крохотные миниатюры на изделиях народного промысла? Или у вас есть и картины?
ВК: Мне не нравится, когда то, чем мы занимаемся, называют народным промыслом. Народным промыслом Федоскино не являлось никогда. Это был семейный бизнес, предприятие. Художники обучались, это профессия, так же как любая другая профессия. Мы же не называем Фаберже народным промыслом? В советское время это искусство просто так обозначили. Идеологически так было удобно. Миниатюра, это тоже условность. Пластина размером 70 на 30 сантиметров – это миниатюра или уже нет? Все это прикладное искусство, лаковая живопись. Границ никаких нет, есть техника лаковой живописии полная свобода творчества.
МВ: Что самым важным считаете в вашей работе?
ВК: Самое важное, чтобы нравился сюжет, замысел. Также должен нравиться процесс работы. Если этого нет, значит не будет удовлетворения от работы и сам процесс превратится в каторгу.
МВ: Каковы основные темы ваших полотен?
ВК: Основные темы моих работ – это натюрморт и все, что с этим связано. Цветы, животные, птицы, насекомые... Любимый объект – это цветы. Писать их сложно, но очень интересно.
МВ: Для репродуцирования на коллекционном фарфоре вы создали несколько эксклюзивных работ для Bradford Exchange, в частности для Royal Albert. Расскажите об этом поподробнее: что это за проект, что за работы, тема работ, сюжеты?
ВК: Это был проект по репродуцированию работ на коллекционном фарфоре. Было создано несколько серий тарелок, в частности несколько работ было сделано эксклюзивно для Royal Albert.
МВ: В армии вы разрисовывали простые биковские зажигалки, а что к этому подвигло? Баловство или необъяснимая потребность художника все время что-то рисовать – хоть на салфетке?
ВК: Армия – это особое время в биографии. Ты не принадлежишь себе, ты не можешь заниматься своим любимым делом, своей профессией. Поэтому – да, и это было, а еще портреты маслом, гуашью и пейзажи из окна лазарета... Много всего...
МВ: Бывают ли времена творческого застоя, когда ничего не хочется делать? И как художник, связанный обязательствами, выходит из такой ситуации (если случается)?
ВК: Так как художник – это профессия, значит нужно уметь выходить из таких ситуаций. Если ничего не хочется делать, значит нужен отпуск!
МВ: Есть ли любимые цвета?
ВК: Любой цвет прекрасен. Любимых цветов нет. Есть сочетания, когда цвета подчеркивают, усиливают друг друга, а еще с помощью цветовых сочетаний можно создать атмосферу, настроение: радость, печаль, тревогу, веселье…
МВ: Никогда не бывает жалко расставаться с готовыми работами?
ВК: Такое бывает, когда понимаешь, что вряд ли увидишь работу снова. Так было, когда работал на Федоскинской фабрике.
МВ: Прежде чем приступить к работе, вы продумываете сюжет от а до я, или по ходу работы может что-то измениться? Всегда ли готовая работа получается такой же, как задумывалась, и если нет, то какое чувство вы испытываете? Иными словами: творческий процесс допускает свободный полет мысли и отступление от первоначального плана?
ВК: Всегда бывает по-разному. Обычно идея возникает и вызревает в голове. Постепенно идея обрастает деталями, изменяется. Но все равно работа меняется при написании. Даже подробный эскиз не дает полного представления о том, как будет выглядеть готовая вещь. Готовая работа – это и есть последний эскиз. Именно тогда становится понятно, что удачно, а что можно было бы изменить. Бывает, что работа заходит в тупик, бывает, что работу вовсе приходится стирать… И такое бывает. Все это естественный процесс.
МВ: Есть ли в федоскинской живописи какие-то нормы и правила? И если есть, не мешают ли они творческому процессу?
ВК: Есть классическая многослойная техника масляной живописи. Это база. Есть технические живописные приемы использования сусального золота, перламутра. Каких-то канонов в федоскинской лаковой живописи нет, особенно сейчас.
МВ: Как вы думаете, современное искусство, так называемое Сontemporary art, с его эпатажем и перформансами, временами соврешенно нелепыми и вызывающими, это закономерный этап в развитии живописи, вершина свободы выражения или упадок, яма, то, что Кончаловский в своих лекциях назвал черной дырой?
ВК: Современное искусство очень многообразно. Нравится то, где есть талант, душа, мастерство. Да, абсолютно согласен: то, что происходит – закономерно, вектор развития, к сожалению, именно такой, деструктивный.
МВ: А что помогает в работе? Может быть, музыка, или аудиокниги, или художник должен работать в тишине?
ВК: У меня по-разному. Чаще бывает нужна музыка, но бывает, слушаю аудиокниги, а бывает, что работаю в тишине.
МВ: Какую любите музыку? Кто любимый композитор?
ВК: Музыка нравится тоже разная, от классической до поп. Наверно, все решает настроение. В общем, больше музыки, хорошей и разной!
МВ: А бывает так, что сюжеты или детали сюжетов приходят во сне? И вообще, какие сны снятся художнику?
ВК: Да, такое бывает! Тогда нужно быстрее зафиксировать впечатление, иначе забудешь. Причем бывает достаточно даже карандашного наброска, чтобы потом вспомнить сюжет в цвете и деталях.
МВ: Какой совет вы даете начинающему художнику, пришедшему работать на федоскинскую фабрику?
ВК: Самый сложный вопрос. Проблема состоит именно в том, что молодежи нет. Система выстроена таким образом, что выживать художникам трудно, а работающим на фабрике тем более.
МВ: Тогда какой совет дадите студенту художественного училища, решившему связать жизнь с живописью, стать профессиональным художником?
ВК: Слушать себя, свои эмоции. Именно на этом все держится. Эмоция – в самой основе любого искусства.
МВ: Большое спасибо за интересную беседу. «Московский BAZAR» желает вам творческих успехов, вдохновения и, как это сейчас принято, здоровья.
Беседу провела Светлана Сударикова