Йорданка Христова. "ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА" В МОЗАМБИКЕ
(в авторской редакции)
1
Когда получила предложение работать в Мозамбике там шла война. Перед решением подписать контракт (договор), я конечно поинтересовалась, почитала кое-что о стране: законно выбранное просоциалистическое правительство воюет против вооруженных прозападных группировок, сеющих хаос, смерть и беспорядок. Мы, СССР и страны Восточной Европы, помогаем справедливой стороне победить в гражданской войне... и так далее и тому подобное.
Уже находясь в Мапуту, я убедилась, что столица очень хорошо защищена, представляя собой совершенно недоступную Цитадель. Это успокоило меня: можно жить, работать и помогать местным строить обещанную им «новую жизнь».
Коллеги редко говорили о жертвах, о сражениях, а если заходила речь о войне – то всегда, как о чем-то далеком, нехорошем, но не касающемся нас, белых «кооперантов» (так называли здесь иностранных специалистов). Мы здесь, а война далеко...
Я конечно внимательно прислушивалась к их словам, ведь мои сыновья через два месяца должны были прилететь с отцом…
Но пока моя жизнь шла своим чередом.
И вдруг мне, недавно приехавшей, пришлось увидеть своими глазами лицо войны – жуткие следы недавних боев, почувствовать противные мурашки по спине от тихого ужаса: а что там, за поворотом? Все услышанное, увиденное и пережитое в тот один единственный день моей жизни перемешалось, вскипело и изменило навсегда мое представление и понятие о войне здесь… да и вообще...
Война будет сопровождать меня долгие годы в Африке...
Но об этом я тогда совершенно не догадывалась.
Итак. Только я вернулась на работу в прекрасном настроении, после очень приятного обеденного перерыва и прогулки по Площади Независимости, меня сразу вызвали в кабинет шефа. Там, кроме него уже находились: наше «высшее» португальское начальство и двое военных, со звездочками на погонах.
Обстановка настораживала…
Все были слишком деловые и суровые.
В ходе разговора поняла: мне предстоит срочная однодневная командировка в Центр военной подготовки расположенный недалеко от столицы. Но... за ее охраняемым периметром. Вопрос заключался в следующем: государство выделило деньги на спешную реконструкцию Центра, а наше болгаро–мозамбикское ателье «Прожета» (Projeсta) должно было сделать проект.
Ехать необходимо было на следующий день. и ознакомится с предстоящим объемом работ.
Очень хотелось спросить почему выбрали новенькую, не знающую ни слова по-португальски (Ой, нет! Уже здоровалась!), при этом еще и женщину для мужских, военных работ?
Оказалось все уже было решено.
В моем, рабочем досье (CV) значилось, что я владею русским языком и командировки для меня не проблема. После приобретения независимости, многие из служащих в мозамбикской армии заканчивали военные училища в СССР. Так русский язык объединил, в нашем случае, цивильных и военных. Меня предупредили о запрете обсуждать поездку с местными и соблюдать секретность «операции.»
Один из военных заговорил на хорошем русском языке и я немножко оттаяла, даже обрадовалась. Уже не « глухонемая». Слава Богу! Нас, гражданских, заверили – командировка абсолютно безопасная. Меня будут охранять как зеницу ока, предоставят максимальные удобства, помощь в осмотре и работе. Поедем рано утром и до заката вернемся в Мапуту. В конце разговора вспомнили поинтересоваться моим мнением, но чисто из «вежливости»: «Вы, Senhora, надеемся, согласны поехать с нами. Мы Вам гарантируем безопасность!»
Ну, я «вежливо» кивнула. Мы договорились о подробностях и господа военные с улыбками откланялись.
После ухода «гостей», в кабинете прямо ощущалось откровенное облегчение и радость моих начальников от успешного разговора.
Само присутствие Португальца было необычайным! Он появлялся в более «торжественных» случаях. Наверно данную ситуацию он воспринял крайне важной. Послать женщину (тем более иностранку) в опасную поездку все-таки обязывало его изображать большого, но заботливого босса. А очень вероятно – его заставили … военные.
Меня конечно несколько настораживало их беспокойство, но что я могла сделать? Не игнорировала опасность, просто не осознавала её в должной мере.
Командировка! Это уже родное. Как мне захотелось махнуть на стройку...
В тот же вечер, мои коллеги, «троица», которая взяла меня под опеку, пригласила на срочный ужин.
Это прозвучало как приказ!
Мы все жили в одном подъезде, с 12 по 20 этажа, так что ходить в гости было легко.
Увидев их хмурые лица, я поняла, что здесь что-то не так. Португалец-шеф, все-таки сообщил коллеге, пригласившему меня работать в Мапуту о поездке.
Поняла, что они переживают и боятся за меня. За пределами столицы противники режима совершали частые набеги на поселки, атаковали гражданские колонны …
Потому они и решили посидеть вечером за столом – поддержать меня и посоветовать кое-что. Каждый подарил мне здоровый бутерброд на дорогу, бутылку фильтрованной воды, а Аладжов вручил в подарок старенький термос (драгоценность невиданная), чтобы взять в дорогу кофе. Я прямо опешила. При этой дикой нехватке продуктов питания и посуды, их жесты были трогательны. Во время ужина развлекали шутками, анекдотами, историями... Они были намного старше меня, двоим уже за 60, мудрее, потому и знали как подбодрить...
Уже дома, не спалось и... задумалась о войне… Мое поколение выросло на книгах, фильмах и подвигах Великой Отечественной войны. На уроках истории изучали Вторую мировую и остальные войны. Читали настоящие книги о настоящих героях и смотрели фильмы с настоящими артистами.
Уезжая на два года работать в Мозамбик, я поинтересовалась почему там опять воюют?! Ведь в 1975г. они официально получили независимость и стали суверенными.
Оказалось все просто. Прожили в эйфории каких-то 5-6 лет, прокутили, разбазарили и разрушили все, до чего дотянулись их шустрые темные ручонки, что им оставили португальцы-колонизаторы: промышленность, богатейшее сельское хозяйство, государственную собственность, прекрасные города, дороги, жилой фонд.
Большинство «борцов за свободу» и «лидеров» были малограмотными или совсем безграмотными. Конечно, находилось среди них умные и знающие люди, но их было очень мало, на фоне основной массы...
Первоначально они прильнули к социализму. Мы им здорово помогали: врачами, учителями, всякими другими специалистами, учебой в странах Восточной Европы и СССР. Но Запад тоже не отступал от них. Такое добро упустить! Вот эти две группировки: «левые» и «правые» вцепились друг в друга. Началась новая война – Гражданская. Резали, убивали, грабили друг друга, сжигали все, что попадалось… За каких-то полтора месяца я, еще не зная язык, успела понять, что местное население, которое до продекларированной независимости жило в своих общинах, работало и служило португальцам: на плантациях, предприятиях, в строительстве... и везде где было нужно, вошло в свою «новую свободную « жизнь без какой-либо идеологии.
Его опять обманули и втянули в новую войну!
Но я приехала работать и знала, что во время контракта будут различные обязанности и трудности.
Завтра меня ждала командировка в Маниса (Manhiça) и я пообещала себе вернуться невредимой...
2
Небольшая военная машина, похожая на «пятнистую гиену», (из-за камуфляжной окраски), ждала меня в 5 утра у подъезда нашего «поселка». Из нее вышел вчерашний «посетитель» – майор Paulo, поздоровался и с еле заметной церемониальностью открыл мне дверцу.
Трое охранников встали смирно и смотрели на меня выпученными глазами.
– С этого момента вся охрана нашего здания будет мне кланяться, – пошутила я, увидев эту картинку и села в машину.
– Ну и пусть! Вам полагается, – он коротко улыбнулся, кивнув строго на странный «караул» и мы тронулись.
Между нами «отдыхал» автомат АК (как мне объявили), заметила я и кобуру пистолета...
Мое сердце предательски екнуло...
– На всякий случай, – бодро успокоил меня майор.
Машина шустро маневрировала между беспечно пересекающими улицу людьми.
Несмотря на раннее утро, город уже кишел местными. Они вечером ложатся «с курами» (как говорят у нас) и встают с ними. Живут по велению солнца.
Подъехали к какому-то зданию. Из открытых ворот почти мгновенно выехали три «пятнистые гиены» с вооруженными солдатами в кузовах. Увидев нас, поприветствовали, размахивая оружием.
– Они отвечают за вас жизнью, Senhora. Все будет хорошо, – успокоил офицер.
– Раз обещаете… – немножко натянуто пошутила я, но особого веселья и уверенности не чувствовала.
Скоро опять сбавили скорость, охрана пристроилась поплотнее.
Недалеко виднелось большое скопление людей и машин разного калибра. Они были побитые, облезлые, больше похожие на старое железо, чем на транспорт… Вокруг них суетились люди с тюками, пытаясь подняться и втиснуться в уже полные до предела кузова. Увидела и несколько автобусов, очень напоминающих заброшенные на обочине ржавые каркасы без стекол, также забитые до отказа черными. Некоторые из местных уже успели забраться на крыши и защищали отвоеванное место и товар пинками... Воздух над этим людским столпотворением содрогался от криков, воплей дерущихся, жутким воем и «простуженными» хрипами заведенных машин. Вооруженные солдаты чинно прохаживались среди этой бушующей толпы для устрашения и … наведения порядка.
Я не верила своим глазам! Разве такое может существовать наяву??!!
Майор, увидев мое потрясенное лицо, объяснил, что это и есть колонна цивильных, а военные для охраны. Собирают ее в строго определенном месте два раза в месяц и отправляют в путь. Так осуществляется передвижение товаров и людей по стране, напоминая караван в пустыне. Это местные, готовые поехать любой ценой, невзирая на огромный риск потерять жизнь в пути.
– Но ведь их часто атакуют, забирают все, убивают и сжигают!
– Конечно! Но люди все равно едут... не всех убьют… Но вы не бойтесь, на нашем маршруте бандиты нападали совсем недавно, так что скоро не появятся.
«Успокоил...»– чуть слышно проворчала я с тяжелым сердцем. Но удержалась. Стало немножко стыдно. Вчера согласилась на эту поездку. Сегодня же надо думать, как остаться в живых, следуя приказам майора и помогая судьбе, а не трепыхаться как недобитая курица, не паниковать. Эти люди что, не боятся?! При этом смеются, шумно радуются… Подтянулась...
Чтобы развлечься в ожидании команды тронуться в путь, с интересом смотрела вокруг.
Обратила внимание на одну молодую местную девку. Она резко выделялась на фоне остальных. Все у нее было очень большое: мощная грудь, необъятная попа, переходящая в могучие бедра, здоровые ручищи, в тиски которых лучше не попадать! Лицо тоже, как по-о-олная луна: широкий сплющенный нос, большие мясистые губы, черные глазищи, гладкая темная кожа. Волосы скрыты пёстрым тюрбаном. Все очень пропорционально и типично по-африкански. Никакого сала, одни мышцы на железном каркасе! Мамочки! Даже мое воображение не могло подобное сотворить! Внушительный объем не мешал ей проворно носиться туда- сюда, мурлыча что-то под нос и с легкостью таскать какие-то громоздкие тюки или газовые баллоны. Штангистка! Чемпионка! За ней, неотлучно следовал парень (солдат), совершенно околдованный ею. Его глаза были неотрывно прикованы к её колышущейся заднице, обтянутой цветастой тканью. Ружье болталось беспомощно на плече... Толпа его толкала, он спотыкался, но ни на миг не отступал от предмета своего вожделения. Лунатик! Впервые видела такое притяжение до полной отрешенности. Все так первично, как велит Мать-Природа своим мощным инстинктом воспроизводства. Потом… поэты, философы и мораль «оденут» его в стихи, рамки, правила и законы.… Наша африканская «мадонна» украдкой поглядывала на воздыхателя и с томной улыбкой покачивала плечами, грудью и всем остальным. Для этих двоих войны не существовало.
Наконец колонна тронулась. Моя охрана едет то спереди, то сзади, то мелькает сбоку. Ловят мой взгляд и бодрецки трясут оружием. Я благодарно улыбаюсь, тайком молясь чтобы не понадобилось испытать мастерство этих молодцов. Скорость невелика, мы должны двигаться среди колонны. Машины, как уже упомянула, потрепанные и перегруженные. Как они вообще ухитряются передвигаться?!! Рев моторов, кряхтение, какой-то жуткий металлический кашель резали слух, не говоря уж о клубах дыма и удушливого запаха выхлопов, выходящих с одышкой из изуродованных остатков настоящих когда-то автомобилей. Но по каким-то неведомым законам механики и физики все это двигалось вперед.
Слушаю внимательно дополнительные инструкции безопасности и жую бутерброд. Еда как-то успокаивает, а кофе согревает душу и бодрит.
– Если услышите необычный звук (ударение на последнее слово), не ждите команды, сразу наклон вперед, голова на колени, руки на затылок! Только после моей команды можно шевелиться.
Киваю с пониманием.
– Никакой паники! Слушать и выполнять! – Слегка улыбается майор, но лицо сурово, а глаза безжалостны.
– Уже приближаемся к повороту на Маньису. Вот там, справа есть поселок. Оставят желающих и потом мы поедем уже быстрее. Все спокойно.
Два набитые до отказа грузовика медленно выползают перед машиной военных во главе колонны, чтобы побыстрее сбросить «пассажиров» в поселок, которого еще не видно за густыми зарослями. Все в ожидании едут медленнее.
И в этот момент раздается … гром, словно что-то громко лопнуло. Сразу за этим, следуют несколько лихорадочных выстрелов!
Моя голова, с какой-то непостижимой скоростью оказалась прилипшей к ногам, а нос затиснут между коленками. Молчу. Глаза зажмурены. Руки на затылке. Вокруг слышатся крики, причитания, звон металла, непонятное щелканье... но без выстрелов. По спине ползут противные мурашки, оставляя за собой леденящие капельки. Наступает тишина... от которой звенит в ушах... Через мгновение, минуту, вечность... это каждый ощутил по-своему, послышался пронзительный свист и веселые крики.
– Это шины грузовика лопнули! Водитель не заметил капкана! Дурак! – Зло выругался майор, в голосе которого явственно слышалось облегчение. Выстрел в воздух объявил конец этой казавшейся бесконечной фальшивой тревоги. Чинно ждала команду поднять голову. Медленно оттаивала, не ощущая больше мурашек, холодок потеплел...
– Молодец! Не растерялись, – отметил майор, как потом признался, ожидая истерику.
– Какая я отличница, ловко выполнила инструкции, – попробовала я пошутить и развеять мелкую и противную дрожь в коленках и голосе.
– Занимались спортом? – Вдруг спросил он, непонятно зачем.
–В школе, спортивной гимнастикой … А что? – С опаской спросила я.
– Так работает память тела. Не забывает, вот и среагировали сразу на опасность!
Я не ответила. Только сейчас осознав, как молниеносно проснулась моя «память тела» от жуткого пинка страха и помогла не потерять достоинство.
Оглянулась осторожно. Машины нашей охраны все еще плотно окружали нас, лица солдат были суровые. Короткий приказ и, не ожидая колонну, мы ринулись вперёд. До нашего конечного пункта оставалось немного. Расслабилась немножко и посмотрела вокруг. С обеих сторон дороги мелькали низкие заросли и буйная зелень: кусты, высокие травы, цветы. Группы деревьев и пальм пробегали мимо, помахивая ветками и веерами листьев. Летали всякие пернатые, сказочно яркие и веселые. Чирикали на полном дисканте. Красота! Война медленно уходила вглубь меня, сворачиваясь клубочком в районе солнечного сплетения. Напомнила о себе и хватит! Вот наш поворот налево. Дорога идет прямая, как посадочная полоса, а там, в самом её конце белеет какое-то строение.
– Вот и Центр военной подготовки Маньиса, – объявляет «шеф.»
Приехали!
3.
Конечная цель нашей поездки совсем близко.
Постаралась побыстрее сбросить «с плеч» недавнюю нервотрепку и переключиться в «рабочий режим». В конце концов все обернулось «легким испугом». Лишний адреналин выветрился, пульс… почти в норме.
В Центре военной подготовки мне предстояла нелегкая встреча с военными.
«Держись» – успела подбодрить себя в момент остановки перед барьером.
Нас уже ожидали. Пропустили без лишних формальностей и вот мы уже перед зданием штаба, как подсказал майор. Караул у входа, знамя на башенке и даже две клумбочки с цветами перед зданием!
Оглянулась. Все чисто, ухожено, но обветшало. Постройки вокруг одноэтажные, требующие спешного ремонта.
Нас встречали несколько военных.
Увидев меня, не сумели скрыть неподдельное удивление и… недоумение. Они ожидали мужчину! Войска и строительство – это сугубо мужской мир! И вдруг обсуждать его с женщиной??!! Чувствуют себя неловко, даже немножко обманутыми, не подозревая, что я их прекрасно понимаю...
Майор представил меня. Наблюдаю их реакцию: от плохо скрываемой скептической усмешки с натянутым кивком до удивления и сочувствия, с благосклонным рукопожатием. Африка слишком «мужской» континент и не скрывает это.
Наверно, чтобы развеять неловкую паузу, мой сопровождающий, выразительно жестикулируя, что-то быстро говорит по-португальски. Потому, как заулыбались военные, поняла, что он рассказывает об инциденте по дороге.
«Ну, Господа, лед тронулся» – пошутила я в уме.
Поспешили в кабинет командира Центра – полковника (coronel), старшего не только по званию, но и возрасту.
Увидев меня, приподнял брови, однако сразу заговорил по делу на хорошем русском. Поблагодарил за отзывчивость и… храбрость, спросил что нужно для осмотра и коротко распорядился по телефону. Если возникнут сложности, сразу к нему! И … они, сложности, не замедлили появиться, как по заказу.
Вошел молодой, очень красивый мужчина. Его лицо и фигура являлись воплощением мужского идеала двух рас: белой и черной. Важный, самовлюбленный нарцисс, только не нежно-желтого цвета, а очень удачного оттенка кофе с молоком, но прокисшим, как оказалось… «Подполковник, зам. командира Центра» – прошептал мне майор. Зам., демонстративно проигнорировав наше присутствие, четко и с апломбом докладывал о чем-то начальству.
Полковник представил ему нас.
Пренебрежительный кивок на приветствие майора, а меня одарил презрительным, но по-мужски откровенно оценивающим взглядом. Узнав, почему мы здесь, решил «воспользоваться случаем». Я конечно не кинозвезда, но «расслабиться» он всегда был готов. Его презрение к нам ушло в подполье, а на смену пришли плоские заявления какой он эксперт по строительным и ремонтным работам. Шеф должен задержать нас до следующего дня. Ужин будет … «интересным». Обсудим вопросы и проблемы не спеша... И все это во имя долга и служения родине. Он долго уговаривал полковника, ни разу не посмотрев в мою сторону. Майор, стиснув зубы тихо переводил. Я буквально окаменела! Омерзение захлестнуло меня, и не только меня. «Мы с ребятами за вас в ответе, Senhora,» – сказал майор. Мозг яростно искал лазейку из этой ловушки. Вдруг вспомнила инструктаж, который проходила перед отправкой в Африку. «Если чувствуете опасность, угрозу, сомнение, ищите посольство».
Разговор шел напряженно, жестко. По выражению лица полковника поняла, что он не «отдаст меня». Наконец этот ублюдок повернулся ко мне с предложением решить спор. Изо всех сил стараясь выглядеть спокойной, мягко «напомнила» майору, что как только вернемся в столицу, я должна появиться в нашем посольстве, в тот же день. Лично! Так договорено с их Министерством Обороны. Что поделать: война. Врала с размахом и упоением, но со спазмом в горле. Майор подтвердил. Подполковник наконец сдался и вышел из кабинета, злой как оса. Поверил ли? Вероятно. Как говорят у нас: Бог дал, Бог взял. Переборщив со внешностью (красавец отменный), Создатель забыл о содержании, а вспомнив, впихнул в нутро что попало: гадость оказалась ближе. Так и живет, упиваясь одной упаковкой, вполне довольный собой.
В зале заседаний нас ожидал большой стол со всем необходимым: папки, чертежи, документы и двое помощников. Еще один, как оказалось очень ценный, пришел сразу за нами. Это был щупленький мужчина, уже в возрасте, в чистенькой, но поношенной «гимнастерке». Увидев меня, он вежливо поклонился, скрестив руки на груди. Старшее поколение местных продолжало очень уважительно относиться к белым, особенно к Senhoram. Этот человек годами занимался всеми ремонтными работами комплекса. Знал все его изъяны и скрытые язвы. Какая удача! Быстрый осмотр не позволяет увидеть все! Дедуля был прямо подарком судьбы для меня... Когда ему объяснили кто я, он почти оцепенел. Посмотрел вокруг не розыгрыш ли это? Бедный, в глазах мелькали немые вопросы: «Мир рехнулся?? Мне обсуждать с Белой Женщиной ремонтные работы?!» – или что-то в этом духе... Но привыкший подчинятся, пожал плечами и обреченно кивнул головой.
«Будет у меня экзамен» – подумала я. И на душе вдруг стало так хорошо, повеяло чем-то родным, с наших строек. Вспомнила «образовательные» перепалочки с настоящими мастерами и как многому они меня научили....
Не теряя времени, взяли все необходимое и пошли делать осмотр, ведь пока светло нас ждала обратная дорога. С таким ходячим «рентгеном» все шло быстро и очень удачно. Отметки, эскизы, замечания... дед оттаял, забыл, что разговаривает о ремонте с женщиной...
Вошли в длинную казарму. Солдаты чинно стояли в центральном проходе между двухъярусными койками и с любопытством наблюдали за необычным «дамским» визитом. Сделала пару шагов и задрав голову засмотрелась на поврежденный потолок. Вдруг что-то грохнулось с металлическим лязгом на пол. Майор молниеносно встал передо мной, а «моя свита» замкнула круг. «Ничего себе!» – только и успела подумать. Жесткая команда быстро восстановила порядок. Оказалось, что больной малярией новобранец, спал на верхней койке. Проснулся, услышав голоса, посмотрел и… впервые в жизни увидел БЕЛУЮ ЖЕНЩИНУ! Рухнул прямо сверху, задев тумбочку. Я ему показалась … Небесным Ангелом! (Anjo do Ceu). Это прозвучало для меня настолько невероятно, как будто какой-то бред. Кричавший на него осекся. Парень шептал что-то на своем наречии. Все молчали... Перевод дошел наконец и до меня. Он из какой-то дикой глуши. В свои 16 лет видел только раз белого мужчину. А заходящий иногда черный священник рассказывал им о небесных Ангелах, парящих в белом свете... И вот он, в полубредовом от малярии сне открыл глаза и увидел меня, брюнетку невысокого роста, призрачно бледную на фоне темного окружения и... я показалась ему таким божественным созданием... Все вокруг замялись и оставили пацана в покое – пусть поправляется. Африканцы очень религиозные и не шутят ни с Богом, ни с Аллахом...
После неловкой паузы продолжили обсуждать состояние дырявой от старости крыши. Смотрели часто вверх, махали руками, указывая на язвы от дождей. До конца осмотра ощущала пристальный взгляд парнишки, следивший за каждым моим взмахом руки, надеясь, что я вдруг легко поднимусь вверх и начну парить между балками... Хотя ему очень хотелось чуда, оно не состоялось...
Осталось последнее строение, довольно потрепанное и покалеченное. Здесь дедуля решил поставить меня в тупик. Сам он бился не раз с «букетом» скользких проблем этого склада. Годами пытался решить каждую неполадку в отдельности, а надо было комплексно. Но одному, даже мастеру, каким он несомненно и был, все равно такое было не под силу. Пришлось осторожно объяснять, рисовать палочкой на песке, и он, умница, понял. Не мог знать, что я больше десяти лет скиталась по стройкам, дергалась со всякими мастерами, которые сначала поднимали нас на смех, а потом начинали делиться опытом. Мой второй университет! Дед остался довольным и на прощанье спросил меня зачем занялась мужским делом. Когда ему объяснила, что в моей стране это нормально, он с грустью поднял взор к небу, поклонился, скрестив руки на груди, и ушел с очень удрученным видом. Дала ему домашнее задание: думать, что с этим миром творится. Осмотр окончен, все довольны. Попрощалась с полковником, поблагодарив за содействие и … защиту. «Я военный, мужчина и отец, Senhora!» – сурово ответил он, но как-то тепло, по- отечески пожал мне руку.
Мы с майором стояли в центре полукруга провожающих нас, я благодарила, они улыбались, довольные собой. Вдруг к нам подбежал парень в фартуке поверх формы и в белой шапочке. Кланяясь, смущенно сунул в руку что-то завернутое и искусно завязанное в пальмовом листе. Раскланялся и убежал. О! Это повар приготовил нам на дорогу бутерброд: хлеб с глазуньей.
– Senhora, с Вами не помру с голоду, – пошутил майор. – Целый банкет для них! Это знак уважения!
Подошли к машине. Неожиданно из-за нее выскочил солдат и чуть не сбил меня с ног, неуклюже пытаясь вручить мне что-то. Инстинктивно прижала к груди, чуть не уронив. О, Боже, это козленок! Беспомощно оглянулась. Вокруг меня провожающие танцевали припевая, смеялись, хлопали в ладоши...
Это был подарок! Благодарили меня за работу и отвагу, решимость покинуть для этого столицу! При этой голодухе подарить целое животное на еду!!! Тронули до слез! Майор за меня поблагодарил всех. Солдаты отнесли подарки в машину. Наконец и мы разместились в ней. Несколько выстрелов в воздух на прощанье, нестройное «урра» и… поехали, в надежном окружении нашей охраны.
Неслись быстро. Нет, не сломя голову, но спешили. Всем хотелось домой. Проголодавшиеся за весь день, с аппетитом набросились на бутерброды. Самые вкусные в мире! Запивали давно остывшим кофе. Эликсир! Вновь засмотрелась на зеленое буйство вокруг. Утром, среди колонны, было не до этого. Сейчас это радовало глаз, успокаивало… Обратила внимание на мелькающие коричневые глыбы на обочинах. Темные, похожие на ржавые каркасы машин, а на асфальте под ними и возле виднелись большие темно-коричневые пятна.
– Что это? – спросила я, показывая майору на пробежавшую глыбу...
Он что-то промямлил, попробовав отвлечь мое внимание, но я настояла на ответе.
– Это … сгоревшие грузовики и автобусы … после нападения бандитов на колонну...
– Людей убили?! Сожгли?!
– Некоторые успели убежать...
– А засохшие, коричневые лужи на асфальте вокруг сгоревших машин?! – Не унималась я.
– ...Кровь… убитых... – каким-то бесцветным голосом сообщил он.
Краски потускнели. К горлу подкатил жгучий комок. Меня стошнило.
– Ведь мы утром ехали вместе с колонной?! – с опозданием тихо ужаснулась я.
– Они были здесь недавно. Так скоро не соберутся. Спокойно...
Ехали молча. Говорить-то о чем? В горле застрял ком. Вот-вот взорвусь не то криками, не то кулаками! «Тихо, тихо, тихо…» – баюкала себя, закрыв глаза и покачиваясь как мне казалось, почти незаметно...
Вдруг раздалось громкое; Бэ-э-э-э... Бэ-э-э-э… – это мой козленок дал знать о себе.
Как подскочила, аж голову чуть не разбила! И начала хохотать… до слез… до истерики...
В 17 часов «пятнистая гиена» притормозила перед Тридцатиэтажкой.
Подарила козленка майору с безумной и безнадежной просьбой оставить его в живых. Оказалась девочкой, могла родить козлят... Обещал. И на передаче проекта подарил мне фото мамочки с двумя козлятами.
***
Иногда, нечаянно вспоминая о Гражданской войне в Мозамбике, перед глазами проплывают эти большие коричневые пятна спекшейся крови на дороге...
Долго переваривала увиденное и пережитое в этой командировке в Маньису, всего через месяц после приезда в Африку.
Решилась рассказать... впервые...