Юлия Сорокина

Черешня

А у дома моего

Осыпается черешня, -

Ароматом сладким, нежным

Сон тревожа, от того,

Что, как лодочку в реке,

Снова жизнь меня качает:

То в водоворот бросает,

То пригреет на песке.

Только, сердце не унять;

Мне бы парус, мне бы вёсла,

Мне бы скинуть зимы-вёсны,

Да всё заново начать...

И наперекор годам

Куролесить, веселиться,

Не бояться оступиться -

В прошлое шагнуть, а там...

Звёзды плещутся в пруду,

И малина обливная,

И подругу зазывая,

Соловей свистит в саду,

Разнося благую весть.

Над черешневою рощей,

Свет закатный, словно росчерк,

Словно знак, что счастье здесь -

Здесь, у дома моего.

Осыпается черешня,

Ароматом сладким, нежным

Сон тревожа, от того,

Что душа ещё поёт,

Что живёт мечтой далёкой,

Что по речке неглубокой,

Словно лодочка, плывёт.

Бабье лето

Давай выпьем лето до дна!

Давай не оставим в бокале

Его золотого вина.

Чтоб осенью, в хмурые дни,

Нас чувства с тобой согревали.

Назад не вернутся печали –

Мы больше не будем одни!

***

Заалели рябины в срок,

Спелой ягодой вяжут горько.

А года летят, словно с горки,

И осталось – один глоток.

Осень дарит нам волшебство:

Птичьи стаи уже на взлёте,

Тополя горят позолотой,

Как игрушки на Рождество.

А казалось, еще вчера,

Белый пух кружился над нами,

Словно снег, лежал под ногами,

И цветенья была пора.

Что осталось нам от весны?

Потерялось с годами где-то…

Было много тепла и света –

Их теперь не возьмешь взаймы.

Но зато, подними глаза, –

Солнце жаркое не остыло,

И для нас – усталых, бескрылых,

Открываются небеса.

На последний, крутой виток,

Словно птицы, сорвемся с ветром.

Мы до дна выпьем наше лето!

Жаль, осталось – всего глоток.

На переломе

На переломе сентября

Меняет оперенье осень.

Жар-птицей сказочной горят

Леса. Берез тугие косы

Ветра шальные расплели –

Шумят, своей затее рады;

Листвой опавшей замели

Дорожки городского сада.

В прудах, зеленая вода

Хранит застывшие картины.

И птичий крик на проводах

Повис, предвестием уныний.

Придет октябрь, крадясь, как вор.

А следом заморозков братия.

Поблекнет праздничный узор,

Помнутся на деревьях платья.

И небо ливнями падёт

На город, на лесов хоромы.

И задрожит свинцовый свод,

В высокие упершись кроны.

И снисхождения не жди.

Волшебная исчезнет сказка:

Глумясь, холодные дожди

Размоют огненные краски.

Ах, только б было все не зря:

И крики птиц, и тяжесть неба.

На переломе бытия

Так хочется дождаться снега.

Солнцеворот

Душный июнь. Вечер.

Солнце яблоком алым

В круговорот вечный

За горизонт упало.

Жаркий венок лета

Вниз унесло теченье.

Птичий народ – в клетках,

Ночь прирастает тенью.

Рыжим хвостом лисьим

Осень след заметает.

Ярко горят листья,

В небо рвутся, как стая.

День обеднел – время

Тает, как воск в ладони.

Спит без тепла семя,

Небо в сугробах тонет.

Волчью тоску носит

Ветер неугомонный.

Луч свой луна бросит

В окна, на пол холодный.

На островок света

Я босиком встану.

И призову лето,

В ночь на Зимнюю Анну.

Чаша

Ты из этой чаши не пей –

В ней мое вино.

Не смотри, что других светлей –

Горькое оно.

Наливала я до краев, –

С милым чтоб до дна,

Но сказала: оно мое!

Вот и пью одна.

Ты не слушай меня, не слушай,

Ведь в моих глазах

Пустота всех пустынь, всей суши,

Чернота всех плах.

Поцелуй на губах горчит,

А вино, как мед.

Кто пригубит его в ночи,

Тот меня поймет.

О любви своей не жалей,

Счастья не тая.

Но из чаши моей не пей,

У тебя – своя.

Земная.

Мне в Эдемовы не попасть края,

потому, что грешная и земная.

Потому, что здесь и сейчас - твоя.

Потому, что я - это я! И знаю,

что в сегодняшнем и вчерашнем дне,

от его рождения до заката,

ты присутствуешь, ты живешь во мне!

И не страшно, если не будет завтра.

И не важно, что там молва кричит -

твоё слово в тысячу крат дороже...

У любви моей нет никаких причин,

и её ничто отменить не может.

И никто не в праве её судить,

и скупой Прокрустовой мерить мерой.

А иначе, просто, не может быть.

Потому, что ты. Потому, что верю!

Не чувствую время

Не чувствую время. Года пролетают, как дни.

Закрыты ли тучами, или наполнены светом –

То все отнимают, то дарят надежду они,

Порой оставляя вопросы мои без ответов.

Сменяются веснами зимы, снегами дожди,

И в даль, к горизонту, дорог расползаются змеи.

Меняются мода и вера, герои, вожди…

Но хода событий никто изменить не посмеет.

И я не посмею. И помню, вверяясь судьбе:

От праздника жизни один только шаг до распятья.

И духом собравшись, борюсь, не сдаваясь беде,

И миру, без страха, опять раскрываю объятья.

Не помня о боли, доверившись только мечтам,

То падаю в бездну, то вдруг поднимаюсь всё выше.

Да, в поисках смысла, я счет потеряла годам –

Не чувствую время. Но ритм его бешенный слышу!

Улетай

Улетай, догоняй, опаздывай, Потеряйся в мечтах и во времени, Счастье спрячь, как котёнка, за пазуху – Возле сердца, над солнцесплетением. Возвращайся, встречай, загадывай Сто желаний – одно, да исполнится. Признавайся, прощай, откладывай Разговоры до новой бессонницы. Уходи, обижайся, мучайся, Поднимая крылья бумажные. Отдавайся на волю случая И используй попытку каждую. Но потом, не жалей, не жалуйся, Даже, если слова царапают, Даже, если душа сжимается Под когтистой и мягкой лапою.

Свобода

Ты дал мне время. Что ещё желать? Всё передумала и приняла решение, И научилась рано засыпать, И не скрывать плохое настроение, И не искать причин, чтобы уйти, Молчать, не обещать, не возвращаться, И не бояться руку отпустить… – И шар земной не перестал вращаться! Я научилась не смотреть назад, Не ждать гостей, не принимать подарки, Грустить, болеть. И ты не виноват, Что прошлого мне потерять не жалко. Я, просто, научилась жить одна. Свобода – оправдание, всего лишь. Когда поймёшь, как я тебе нужна, Меня найдёшь, и Землю остановишь!

Бальзаковский возраст

У любви моей возраст бальзаковский. Аромат ее сладкий – ваниль. Снова Осень почти по-приятельски Назначает ей встречи свои В старых парках, где сумерки прячутся, В потускневших нарядах аллей. У любви моей в прошлом не значатся Имена мной любимых людей. У любви моей голос простуженный, Цвет волос – теплый свет по плечам. Пробираясь осенними лужами, Подкрадется печаль невзначай. Гонят прочь её воспоминания, Еще близких и радужных дней. У любви моей крылья – желания, Чем не сбыточнее, тем сильней

Верить хочется, что всё исполнится, Не подступится вновь темнота. У любви моей ночи – бессонница, Каждый день – на душе маята, Вздох нечаянный, нежность знакомая Непослушных доверчивых глаз. У любви моей сердце бездонное – Прячет слезы мои всякий раз,

Лишь почувствует боль притяжения Бесприютной и близкой души. Забывая о прошлых падениях, На свидание снова спешит. У любви моей возраст бальзаковский, Вкус ее – дорогое вино. Только взгляд из под челки предательски Говорит: ей за тридцать давно.

Расстояние

Встречи и расставания – Это все дело случая. Чувства на расстоянии – Сердце тоска не мучает. Не придаем значения, Не говорим намеками, Только, плывя по течению, Трудно не быть жестокими. Послано испытание – И по воде, как посуху. Но на одном дыхании Жить, не хватает воздуха. Миримся с неизбежностью – Скомканное прощание. Сколько в объятьях нежности, Столько в глазах отчаянья. В будущем наше прошлое, А в настоящем – трещина. Столько всего хорошего Было другим обещано. Столько уже не сказано… – Спрячь в поцелуй молчание. Мы навсегда наказаны Чувствовать расстояние.

Наследник. Последний сон

Утро. Скоро проснется наследник, Но пока этот час не настал. Он не знает, что это последний Сон, как в книжках Жюль Верн обещал. Вырываясь из сумрачной спальни, Устремляясь на зов парусов, Океан его снов и желаний Разбивает границы миров. Приключение не выбирают: Плыть – так плыть, а лететь – так лететь! Время, старым буксиром, вздыхает: Без волшебных сапог не успеть. Земли новые он открывает, Он – герой, он отважен и юн! И таинственный берег сверкает Золотистыми крошками дюн. Цесаревич – романтик, мечтатель, Ждет его опустевший дворец. Он во сне Исполин, Созидатель, Победитель стихии, Творец. Фантастическим, сказочным, древним Сном объят. И не знает о том, Что его океан, белым гребнем, Опрокинет Ипатьевский дом.

Имя

Я просыпаюсь с именем Твоим,

И новый день рождается для света.

Твой нежный взгляд почти неуловим -

Не оставляет сердце без ответа.

Твой голос слышен в шелесте дождя,

В раскатах грома молнией сверкает.

Ничто не существует без Тебя,

Не начинает быть, не умирает,

Не движется, не прекращает бег,

Не одаряет спелыми плодами...

Среди других созданий, человек

Лишь наделён небесными чертами.

И устремляя взоры в Твой предел,

Свою надежду вкладывает в слово,

И верит: будет так, как Ты хотел,

И только Твой закон - всему основа.

Я засыпаю с именем Твоим.

Твоей любовью этот мир храним

Бессонница

Бессонница – и шансов никаких Договориться с ней. А утром – кофе, И на часах, как будто к катастрофе, Большая стрелка движется к шести. В метро толпа, под землю этажи, И паника – опять забыла зонтик. И где-то на далеком горизонте Маячит отпуск – до него б дожить. Звонки подруге, планы на обед – Прогулка в парке, чай в кафе напротив. Карандашом в журнальном развороте Ответы на кроссворд, в кино билет. И кажется, нет никаких причин Грустить по пустякам – не виновата Она, что не заметила когда-то Единственного в череде мужчин. Холодный дождь прозрачной льёт стеной Заставит задержаться на работе. Отчет квартальный и бассейн в субботу, И каждый вечер на такси домой. На подоконнике жасмин цветет, Друзья *онлайн*, котов соседских драка, И невозможность завести собаку – А вдруг, она однажды не придет?

Не пишется

Не пишется, не плачется. Душа Как будто в ожидании начала, Что всё, о чём когда-нибудь мечтала Вдруг сбудется, неверие круша. Исполнится, остановив отсчёт Рассветов тусклых, дней пустых и вьюжных, Что кто-то станет бесконечно нужным, Что этот кто-то, тоже очень ждёт.

Случилось

Случилось, и из тысячи дорог Пересеклись и зачеркнули *было* Лишь две. И нам с тобою невдомек: Откуда это вдруг? Какою силой,

Физическим законам вопреки, В пространстве возникает напряженье? От легкого касания руки, От поворота плеч. И притяженье

Срывает с ритма пережитых лет, И оттолкнуть друг друга мы не можем. И прошлого, как будто больше нет – Есть только мы, и ничего дороже,

И беззащитнее, и бесконечней дней, Когда не вместе, и тепло теряем. Сжав линии судьбы в руке своей, Не верим, точно будущее зная. На линии огня

Знакомый голос в тишине Звучит так резко, И пляшут тени на стене От занавески.

На полуслове оборви, Мы не играем. Мы признаемся в нелюбви – Мосты сжигаем.

Мы, как на линии огня, Друг друга раним, И не пытаемся понять, Швыряем камни.

Мы вспоминаем все грехи И все обиды, Без оправданий шелухи, Друг другу выдав...

Все тайны, так, что не простить… И лишь с рассветом Поймем, что чудом пережить Смогли все это.

Вместо сердца

Вместо сердца – дыра.

Дон Кихот заболел и умер.

Я сказала: пора.

В городском ненасытном шуме

Расставаться легко –

Отпускать, обижать, не верить.

Падать не высоко

С тротуара. Свои потери

Не копить, не считать,

С осторожностью дилетанта.

Незаметно мечта,

Тихой поступью Росинанта,

Оглянувшись, уйдет,

Уступая чужой фортуне.

И никто не спасёт –

Дон Кихот заболел и умер.

Однажды будет такое утро

Однажды будет такое утро, Когда ответы на все вопросы Найдутся вдруг, и поверить трудно Станет, что в мире этом всё просто. А жизнь казалась нам очень сложной, Такой серьезной и непонятной, Но мы по полочкам всё разложим, И ничего не вернём обратно. Мы дорисуем у солнца лучик, Сухую ветку поставим в вазу. Так будет легче, так будет лучше, Почти не больно, если не сразу.

Если привыкнуть, если нечасто, Если в глаза не смотреть друг другу, Если забыть о возможном счастье, И не пойти по второму кругу. Растают звёзды, прольют прохладу Дождей осенних, на сонный город. Раз не случилось, значит так надо - Будет для новой надежды повод.

Я стану старше, ты станешь мудрым, Забудем, как в метро целоваться. Однажды будет такое утро... И не захочется просыпаться.

Замечаю

Попрощались, встретимся не скоро. Дни летят, наш парк уже в снегу. Позвонишь, чтобы сказать мне снова: "Извини, приехать не смогу". Как я без тебя? - Грущу, скучаю, И тревожусь часто без причин. Но с недавних пор я замечаю, Стало больше в городе мужчин.

Коньяк

Пью кино и смотрю коньяк – Нет, конечно, наоборот. Только, лучше, чтоб было так, Но за окнами снег идёт.

И уже не найти следов, И совсем не понятно, как Мне дождаться твоих шагов. Фильм закончился – пью коньяк.

Кошка

Я стану кошкой – ты меня Пусти к себе пожить. Я буду греться у огня, Из блюдца есть и пить, Клубком свернувшись на груди, Ночные песни петь, И никуда не уходить, И из окна смотреть. И взгляд твой стану понимать Я лучше, чем теперь. А надоем – так, ты меня... Тихонечко за дверь.

Сдалась

Незаметно, шагами легкими И глазами синее синего, С перламутровой поволокою, И звучанием тихим имени, Расставаниями, ошибками, Прядью светлых волос - колечками, Недосказанностью, улыбками, Оправданьями бесконечными, Ожиданиями, надеждами, Беспощадным теченьем времени, Обещаниями небрежными, Тонких пальцев прикосновением – Ты могла удержать, не пустить, Но сдалась, и дала уйти.

Рысь

Я знала, что не вернусь,

Я все решила сама.

Отмучаюсь, оторвусь,

Чтобы до самого дна –

Стремительно и легко,

Свободу деля на глотки.

Не остановит никто –

Подобраны коготки.

И каждый пружинит шаг,

И кровь, как вино, на вкус,

И умирает страх,

И ужас в твоих глазах –

Я знала, что будет так,

Я знала, что не вернусь.

Я тобой переболела

Я тобой переболела, Я беду пережила, Я любила, как умела, Я жалела, как могла.

Я немножко повзрослела: Научилась понимать. Я немножко постарела: Научилась забывать. Ты уже не потревожишь Мой усталый ровный свет. Ничего отнять не сможешь – Твоего здесь больше нет.

И вернуть уже не в силах Ничего, что слово – ложь. Даже, если попросил бы, Даже, если ты придешь, Вновь тебе я не доверю Сердце хрупкое нести, Не поверю, что потерям Перестала счет вести.

Я в глазах твоих увижу: Ты далекий и чужой. Почему стою на крыше? Почему ты не со мной?

Колесо

Вдоль разбитого бездорожья

Тихий бор, как зелёный щит.

Там пронзительно и тревожно

Колесо телеги скулит.

Там качаются кроны сосен,

Птичий слушая разговор,

И дожди проливные косят

Земляничных полян ковёр.

Там забытая деревенька

Утопает в густых садах,

И скрипит на крыльце ступенька,

И прозрачна в реке вода.

Там каурой худо́бой правит

Бородатый, весёлый дед.

Там нет глупых, ненужных правил.

Там июнь, и мне восемь лет.

Дождик

Дождик брызнул, как из лейки,

намочил в саду скамейки,

сбил колючие каштаны,

набросал листву в фонтаны,

со двора прогнал котов,

что гуляли без зонтов,

нарезвился, нашалился,

и до капельки пролился.

Снова солнечный денёк.

В быстрый, чистый ручеек

мы пустить кораблик сможем.

В добрый путь! Спасибо, дождик!

Рояль

Мне недавно рассказали,

у рояля есть педали,

рама есть, три колеса...

Это что за чудеса?

Я конечно не поверил,

я пошел, и сам проверил.

В первый ряд, в концертный зал

папа два билета взял.

Мы увидели рояль,

в центре сцены он стоял:

молчаливый, черный, строгий,

однокрылый и трехногий.

Вышел к залу музыкант,

на груди поправил бант,

белых клавиш он коснулся,

и рояль запел, проснулся.

Из под черного крыла,

к нам мелодия текла.

Папа шепчет мне: "Смотри,

есть педали - целых три!

Если правую нажать,

будет музыка звучать

переливом плавно, громко,

ярко, красочно и звонко.

Жмешь на левую педаль -

музыка, как будто в даль

мягко, тихо улетает,

разливается и тает.

Ну, а средняя - она

очень редко нам нужна.

Не для всех она подходит,

лишь для избранных мелодий".

Зал, заслушавшись, молчит.

Только музыка звучит.

Вот так сказочная птица –

То-то мама удивится!